— Нам! — жестко отозвалась бабушка. — И если ты намекаешь на мое прошлое, то попрошу быть очень осторожным. Мое терпение не безграничное, и я не стану сносить от тебя пренебрежительного отношения.
— Даже и не думал… — поторопился я с уточнением, понимая, что ляпнул лишнего.
— Ясно, что не думал.
Через мгновенье я услышал, как тяжело вздохнула бабушка.
— Княжич Чехов не может мотаться по городу в ведре, словно он бандит с окраины. Того и гляди ты начнешь носить кепку восьмиклинку с ломаным козырьком, да ботинки с железными набойками. А потом и плевать на мостовую через щель между зубами.
— У меня нет проблем с зубами, — усмехнулся я.
— За этим дело не станет при твоей-то профессии, — бабушка явно улыбнулась, судя по голосу. — Но транспорт ты сменишь. И это не обсуждается.
— Хорошо, — вздохнул я, прикидывая, во сколько мне станет покупка машины нужного класса.
— Об этой мелочи я позабочусь,— словно прочла мои мысли бабушка.
— Не стоит, — попытался возразить я.
— Это не тебе решать, мой мальчик, — отмахнулась княгиня. — Я хочу сделать тебе подарок на окончание лицея. И ты не станешь отказывать мне в такой малости.
Спорить с Софьей было бесполезно. Я уже давно понял, что если она решила на чем-то настоять, то с этим придется смириться.
— Я бы могла распорядиться, чтобы тебе пригнали автомобиль к дому, но тогда ты будешь игнорировать меня еще месяц.
— Неправда, — буркнул я.
— И мой водитель должен убедиться, что твой помощник достаточно компетентен в вождении.
— Кто бы сомневался, — я возвел глаза к потолку.
— Твоего Фому впишут в документы, чтобы на дороге не было проблем.
Удивляться, что бабуля знала имя моего слуги, было бы глупо. Бывшая судья имела достаточно связей, чтобы быть в курсе жизни своего родственника.
— Как скажешь, — смирился я.
— Ты ведь понимаешь, что я желаю тебе только добра, — вкрадчиво продолжила бабушка. — Дорогой, я не хочу, чтобы ты считал, что в твою жизнь вмешивается старая женщина…
— Ты не старая, — привычно повторил я. — И я благодарен, что ты заботишься обо мне.
— Ты всегда был смышленым мальчиком, мой дорогой, — принялась миндальничать бабушка, и я насторожился. — Подскажи, сможешь ли ты приехать ко мне в субботу в обед?
Я прищурился и мысленно досчитал до пяти.
— Софья Яковлевна, — произнес строго как мог, — скажите, что вы не надумали устроить очередное знакомство с какой-нибудь внучкой вашей дражайшей подруги.
— Искупитель с тобой, — хихикнула женщина и стало понятно, что я попал в точку. — Зачем бы мне это делать?
— Имей в виду, бабуля, что если ты решишь устроить мне что-то подобное. Опять. И в этот раз я не стану вести себя достойно. Я начну декламировать срамные стихи и рассказывать байки из морга.
— Какая пошлость.
— Звенящая пошлость, — с готовностью подсказал я. — Так что, в субботу прийти? Принести с собой сборник частушек?
— Не надо, — процедила бабушка.
— Правильно. Незачем нам дополнительные поводы для слухов.
— Заболтал ты меня, Павлуша, — спохватилась княгиня, очевидно решая, под каким благовидным предлогом ей придется отменить смотрины возможной невесты для своего внука.
Я положил трубку и довольно улыбнулся. Все же мне повезло с родственницей. Софья Яковлена любила меня, что не так часто встречалось в семьях аристократов. И мне никогда не приходило в голову принимать эту любовь как должное. Я потянулся, встал на ноги и спустился в приемную. Мне не давало покоя дело Гордея. Сел за стол, взял из ящика лист бумаги и ручку. И принялся рисовать, параллельно раздумывая о деле. Итак, что мы имеем? Васильевская лавка, работник которой был убит. Все концы свели к Гордею, который, скорее всего, и правда угодил бы на каторгу, если бы мне просто не повезло. Гордей и ещё пара «Сынов» играли с Левиным в карты. И по итогу Борис ушел из притона чем-то расстроенным. А Плут и товарищи праздновали победу. И вряд ли они так радовались выигрышу. Парень уже был должен «Сынам». Значит, наличности у него не было. Или было, но очень мало. Но судя по словам Ольги, они устроили попойку.
Я задумчиво посмотрел на лист, где уже стояли инициалы «В. Л», от которых шли стрелочки к ключевым персонажам истории. Постучал ручкой по листу.
Парень вряд ли мог вернуть долг. И понимал это. Значит, он хотел рассказать что-то «Сынам». Нечто важное, за что долг был бы прощен. За это его и убили. Совершенно точно. Других причин нанимать душегуба, чтобы убрать работягу, я не находил. Не стоил Левин той суммы, которую таинственный заказчик потратил на исполнителя.