— Они предлагали? — уточнил я.
— И не раз, — ядовито усмехнулась женщина. — Вот только я пристрастилась спать в обед, и ты бы видел, какие у меня в зимнем саду созрели помидоры.
— Именно так проявляется старость? — ухмыльнулся я и по коже скользнула волна мурашек.
От некромантки потянуло густой мрачной силой. В эту же секунду в комнате стало темнее, в углу столовой появился огромный пень с горящими красным глазами и раззявил щербатую пасть. Я успел увидеть край изумрудного болота за его спиной и около сотни различных призраков, тянущих руки к своей хозяйке.
— Когда научишься делать так, мой мальчик, тогда и шути со мной о старости, — пожурила меня бабуля и щелкнула пальцами, отсылая тотем прочь.
Затем отставила пустую чашку и встала из-за стола. Поправила подол платья, аккуратно поправила пенное кружево на манжетах рукавов и отбросила за спину выбившийся из прически локон волос.
— Идём. Выберешь себе машину.
Нет, я не плачу и не рыдаю…
В сопровождении Софьи Яковлевны я вышел во внутренний двор особняка, где нас уже ожидал Лука — приказчик семьи. Это был высокий худощавый мужчина, с привлекательным лицом, густыми черными волосами, уложенными набок, глубоко посаженными темными глазами и часто кривящимися в ухмылке губами под аккуратными усиками. Он всегда был в пиджаке в узкую полоску, белой рубашке, тонком шарфе, обмотанном вокруг шеи, черных брюках и лаковых остроносых ботинках на босу ногу. На лацкане пиджака красовалась приколотая роза. Которая удачно скрывала пулевое отверстие, которое однажды стало для Луки смертельным. Слугу убили ещё во время смуты, когда я был слишком мал. Одной из семей понадобился компромат на тогда ещё действующую судью, Софью Яковлевну Чехову. А Лука знал очень много о своей работодательнице. Но к его чести мужчина ничего не рассказал мерзавцам, что и стало причиной его кончины. Но за добрую службу слуга был похоронен на семейном кладбище при особняке. А его призрак до сих пор служит своей хозяйке.
— Добро пожаловать, мастер Чехов, — с улыбкой произнес призрак, склонив голову в приветственном жесте.
— Мое почтение, — ответил я. — Как дела, Лука?
— Все прекрасно, — сказал приказчик и ловко перехватил папку с бумагами, которую крепко удерживал в руках. — Каждое утро благодарю милейшую Софью Яковлевну за то, что она по доброте душевной держит меня в штате слуг.
Бабушка удивлённо подняла бровь:
— Ну что ты, Лука. Ты же практически член нашей семьи. Как я могу тебя уволить?
Я закашлялся, прикрыв рот кулаком и изо всех сил стараясь не рассмеяться. Лука работал приказчиком семьи ещё с поры, когда бабушка была дознавателем. И был в курсе всех дел Чеховых. Как легальных, так и не совсем. Эта информация связывала бабушку и приказчика покрепче клея.
— Идёмте, мастер Чехов, — Лука указал в сторону ворот подземной парковки. — Я уже составил доверенность на право вождения машины, осталось вписать марку и номера после выбора авто.
Я усмехнулся: значит, данные мои и Фомы уже вписаны в бумаги. Ответил:
— Идёмте.
Лука подвёл меня к воротам, щёлкнул пальцами и гордо произнес:
— Дверь откройся!
Створка начала медленно подниматься, впуская нас в помещение. Я обернулся и увидел бабушку, которая с улыбкой спрятала в ладони брелок от дверей гаража. Все же она порой вела себя по-хулигански.
Мы вошли внутрь, Софья Яковлевна дважды хлопнула в ладоши, активируя датчик освещения. И под потолком ярко вспыхнули лампы дневного света. И моему взору открылось два десятка машин, припаркованных вдоль стен.
— Бери любую, — Софья Яковлевна самодовольно обвела рукой авто.
Долго выбирать не пришлось. Потому что я тут же заметил неприметную, но добротную машину бизнес-класса и указал на нее:
— Пожалуй, возьму эту.
Бабушка удивлённо подняла бровь и обернулась ко мне:
— «Империал» тысяча девятьсот шестьдесят девятого года? — поинтересовалась она с улыбкой.
— А твой слуга точно справится с управлением?
— Я смогу оплатить ремонт, — ответил я.
— Это если вы не улетите в отбойник и не разобьетесь насмерть, — вздохнула бабушка.
— У нее слишком крепкий кузов, — заверил я княгиню. — И отличные подушки безопасности.
— Ну, если так.
— На крайний случай ты всегда сможешь призвать мой призрак и я буду жить с тобой в доме и каждый день выслушивать твои упреки.