По классу начинает разбегаться смешок. Классная хмурится.
— Сейчас она улетит. Я думаю, комедия Фонвизина, которая является темой нашего урока, должна заслуживать твоего внимания больше.
Она отвернулась назад к доске, что-то рассказывая, муха осталась ошарашено ползать по столу.
Второго мальчика звали Влад, у него были русый волосы и шмыгающий нос, о котором он гордо говорил, что это «хроническое», потому что они с мамой были у врача, и тот так ей сказал. Влад поворачивается к Саше, делает хитрое лицо…
(Чехову начинает не нравиться происходящее)
Влад поворачивается к Саше, делает хитрое лицо и быстрым движением хватает муху, пытающуюся перелезть учебник. Слышится небольшой треск.
Чехов понял, что он лишился своего единственного врага. Осознание утраты накатило волной и облило с ног до головы.
Та самая муха, та самая, уже кажущаяся совсем безобидной, только что была раздавлена синим, пятнистым от ручки пеналом.
И тут Чехов не выдержал.
— Как ты мог?! — заорал он. — Как ты мог так поступить?! Она просто упала на твою парту, она не сделала тебе ничего плохого, почему ты сделал это с ней?! Чем заслужила, чем провинилась перед тобой она?! Какае право ты имел, какое право?!
Чехов зашатался, он всё кричал и кричал, пытаясь добраться до мальчика, раскачивался всё сильнее и сильнее, чем сильнее качался, тем громче кричал…
Пока не грохнулся вниз.
Дети сразу же обернулись назад. Портрет валялся лицом в пол. Анастасия Владимировна прошла к нему, стуча по полу короткими каблуками, нагнулась и посмотрела в его пустые глаза.
— Надо же, разбился совсем. А такой красивый был. Ничего, у Виталия Александровича в подсобке ещё один лежит.
Дети продолжили изучать Фонвизина.