К беллетристам, относящимся к науке отрицательно, я не принадлежу; и к тем, которые до всего доходят своим умом, — не хотел бы принадлежать.
Что касается практическ<ой> медицины, то еще студентом я работал в Воскресенской земской больнице (близ Нового Иерусалима), у известного земского врача П. А. Архангельского, потом недолго был врачом в Звенигородской больнице. В холерные годы (92, 93) заведовал Мелиховским участком Серпуховского уезда.
<Автобиография, посланная Г. И. Россолимо>. 1899
Внешняя простота, бесфабульность чеховской жизни сразу бросается в глаза на фоне его предшественников и — особенно — ближайших потомков. Эта жизнь легче описывается множеством «не».
За свои сорок четыре года Чехов:
— не скрывал тайны происхождения;
— не ожидал наследства и не боролся за него;
— не страдал от неразделенной любви (по крайней мере, всю жизнь);
— не волочился за женщинами (по крайней мере, молчал об этом) и, с другой стороны, не превращал своих спутниц в мистических Прекрасных Дам;
— не проигрывался в карты;
— не стрелялся на дуэлях;
— не служил и не воевал;
— не стоял на эшафоте, не был на каторге и в ссылке (даже мягкой, домашней);
— не боролся с властями и цензурой;
— не говорил истину царям с улыбкой (а также без оной);
— не печатал произведений за границей и в подполье;
— не издавал журналов;
— не конфликтовал смертельно с братьями-писателями;
— не сжигал демонстративно свои главные книги (а просто недемонстративно уничтожал рукописи);
— не бежал из дома ночью;
— не кончал жизнь самоубийством.
«Какую биографию делают Рыжему!» — говорила А. А. Ахматова про последнего русского нобелевского лауреата. История — к счастью — не позаботилась об оформлении чеховской биографии. Но ему, как и каждому человеку, не удалось избежать драмы судьбы.
ПОРТРЕТ
У Чехова каждый год менялось лицо:
В 79 г. по окончании гимназии: волосы на прямой ряд, длинная верхняя губа с сосочком.
В 84 г.: мордастый, независимый; снят с братом Николаем, настоящим монголом.
В ту же приблизительно пору портрет, писанный братом: губастый, башкирский малый.
В 90 г.: красивость, смелость умного живого взгляда, но усы в стрелку.
В 92 г.: типичный земский доктор.
В 97 г.: в каскетке, в пенсне. Смотрит холодно в упор.
А потом: какое стало тонкое лицо!
И. А. Бунин. Чехов
Мальчиком Чехов был, по словам его школьного товарища Сергеенко, «вялым увальнем с лунообразным лицом». Я, судя по портретам и по рассказам родных Чехова, представляю его себе иначе. Слово «увалень» совсем не подходит к хорошо сложенному, выше среднего роста мальчику. И лицо у него было не «лунообразное», а просто — большое, очень умное и очень спокойное. Вот это-то спокойствие и дало, вероятно, повод считать мальчика Чехова «увальнем», — спокойствие, а отнюдь не вялость, которой у Чехова никогда не было — даже в последние годы. Но и спокойствие это было, мне кажется, особенное — спокойствие мальчика, в котором зрели большие силы, редкая наблюдательность и редкий юмор. Да и как, в противном случае, согласовать слова Сергеенко с рассказами матери и братьев Чехова о том, что в детстве «Антоша» был неистощим на выдумки, которые заставляли хохотать до слез даже сурового в ту пору Павла Егоровича! И. А. Бунин. Чехов
Передо мной стоял высокий стройный юноша, одетый очень невзыскательно, по-провинциальному, с лицом открытым и приятным, с густой копной темных волос, зачесанных назад. Глаза его весело улыбались, левой рукой он слегка пощипывал свою молодую бородку. И. Л. Леонтьев-Щеглов. Из воспоминаний об Антоне Чехове
В те времена, т. е. в 1889–1890 гг., Антон Павлович Чехов был высокий, стройный и весьма красивый молодой человек, широкие плечи которого не говорили даже о тени болезненности. Лицо у него было живое, открытое, с прекрасными светло-карими глазами, «как копейки», очень умными, иногда задумчивыми, но чаще блестевшими огнем веселого и добродушного юмора. Волосы на его голове, волнистые, темные и обильные, формой пряди напоминали волосы Антона Рубинштейна. Небольшая бородка и пробивающиеся усы каштанового цвета несколько упрощали это оригинальное, останавливающее на себе ваше внимание лицо. Н. М. Ежов. Алексей Сергеевич Суворин