— А в доме Леви?
— Только дневник. Я принес его с собой. Вот он. Хотя из него мало что можно узнать. Записи типа: «К обеду Том и Анни», «День рождения моей дорогой жены: подарить золотое кольцо с опалом», «На чай забегал мистер Арбатнот; хочет жениться на Рашели, но я бы хотел более основательного мужа для своего сокровища». Впрочем, можно сделать вывод о том, кто бывал у них в доме. Судя по всему, он делал записи по вечерам. В понедельник записи нет.
— Дневник может оказаться полезным, — промолвил лорд Питер, перелистывая страницы. — Бедный старый хрыч. Между прочим, сейчас я уже меньше уверен, что его пристукнули.
И он пересказал мистеру Паркеру события вчерашнего дня.
— Арбатнот? — переспросил Паркер. — Тот самый Арбатнот, который упоминается в дневнике?
— Думаю, тот. Мне он был нужен, потому что, как я знаю, он любит крутиться возле фондовой биржи. Что касается Миллигана, вид у него абсолютно невинный, но, я думаю, в делах он человек безжалостный, поэтому с уверенностью сказать нельзя. Еще там был рыжий секретарь — вычислительная машина с рыбьим лицом, не издающая ни звука. В любом случае у Миллигана была причина убрать Леви на несколько дней. И есть еще новый персонаж.
— Кто такой?
— Это письмо, о котором я вам говорил. Куда я его положил? Хорошая пергаментная бумага, адрес напечатан в нотариальной конторе Солсбери и соответствующая марка. Написано очень хорошим пером, вероятно, престарелым бизнесменом со старомодными привычками.
Паркер взял письмо и прочитал:
Кримплшем и Уикс Нотариальная контора Милфорд-Хилл. Солсбери 17 ноября 1923.
Лорду Питеру Уимзи. Пикадилли, 110.
Сэр,
относительно вашего сегодняшнего объявления в «Таймс» — я склонен полагать, что упомянутое пенсне и цепочка могли быть потеряны мною на железнодорожном вокзале Виктория, когда я приезжал в Лондон в прошлый понедельник. Я уезжал поездом 5.45 и заметил пропажу лишь по прибытии в Бальхам. Прилагаемые мною оптические характеристики стекол обеспечат правильность идентификации и послужат гарантией моих честных намерений. Если пенсне окажется моим, я буду чрезвычайно признателен вам, если вы любезно согласитесь препроводить его мне заказной почтой, так как цепочка преподнесена мне моей дочерью и посему дорога мне как память.
Заранее благодарю вас за вашу любезность и сожалею о том беспокойстве, которое вам причиняю.
— Вот это да, — промолвил Паркер. — Настоящая неожиданность.
— Или какое-то невероятное недоразумение, — проговорил лорд Питер, — или мистер Кримплшем чрезвычайно хитрый и расчетливый негодяй. Хотя, конечно, возможно, это не то пенсне. На этот счет мы можем получить информацию незамедлительно. Надеюсь, пенсне в Скотленд-Ярде. Хорошо бы, чтобы вы позвонили им и попросили сейчас же послать их оптику для получения подробной характеристики стекол. Спросите заодно, часто ли встречаются такие стекла.
— Сейчас, — ответил Паркер и снял с рычага трубку.
— А теперь, — продолжил его друг, когда поручение было выполнено, — давайте на минутку зайдем в библиотеку.
Лорд Питер разложил на столе серию снимков — одни из них уже были сухими, другие — влажными, третьи — вообще полупромытыми.
— Вот эти маленькие — оригиналы снимков, которые мы сделали, — произнес лорд Питер. — А вот это увеличения, выполненные абсолютно в том же масштабе. Вот отпечаток ноги на линолеуме — пока отложим его в сторону. Вот отпечатки пальцев — их можно разделить на пять групп. Я пометил номера на снимках — видите? — и составил список:
A. Отпечатки самого Леви на книге и расческе — вот и вот — их молено безошибочно отличить по шраму на большом пальце;
B. Мазки, сделанные рукой в перчатке. Их оставил человек, который ночевал в комнате Леви в понедельник. Они отчетливо видны на бутыли с водой и на ботинках поверх отпечатков Леви. На ботинках они очень отчетливы, даже удивительно для перчаток, — из этого я делаю вывод, что перчатки были резиновые и незадолго до этого были смочены водой.