— С моей точки зрения, это аргумент как раз в пользу того, чтобы мы ехали оба, — возразил Паркер.
— Ничего подобного, — ответил лорд Питер. Зачем же отдавать Кримплшему-Х сразу двух людей в Лондоне, у которых только и есть какие-никакие улики и, да будет мне позволено сказать, мозги, чтобы связать его появление с трупом в Баттерси?
— Но если мы сообщим в Скотленд-Ярд, куда мы едем, а он отправит нас обоих на тот свет, — заметил мистер Паркер, — это станет существенным подтверждением вины Кримплшема. Как бы там ни было, далее если его и не повесят за убийство человека из ванны, его повесят за то, что он убьет нас.
— Но его можно будет повесить, даже если он прикончит меня одного, — протестующе заявил лорд Питер. — Зачем же попусту лишаться крепкого, здорового индивида, да к тому же еще в брачном возрасте, каковым являетесь вы? А кроме того, как же старина Леви? Неужели вы думаете, что его кто-нибудь найдет, если вас отправят на тот свет?
— Но ведь тогда можно будет припугнуть Кримплшема Скотленд-Ярдом.
— Послушайте, если дело дойдет до этого, я припугну его вами, что гораздо важнее, учитывая информацию, которой вы владеете. А кроме того, все это, может, и выеденного яйца не стоит, тогда вы только потеряете время, которое могло бы быть потрачено с пользой на ваше собственное дело. А у вас есть чем заняться.
— Бее равно не понимаю, почему я не могу поехать! — Паркер неохотно умолк.
— Потому что, — произнес лорд Питер, — я приглашен престарелой миссис Типпс, которую я глубоко уважаю, вести это дело, и только из учтивости я позволяю вам совать в него нос.
Мистер Паркер застонал.
— Ну Бантера-то, по крайней мере, вы с собой возьмете?
— Из уважения к вашим чувствам, — промолвил лорд Питер, — я возьму с собой Бантера, хотя здесь он был бы гораздо полезнее: делал бы снимки или перетряхнул бы мой гардероб. Бантер, когда есть удобный поезд в Солсбери?
— Есть отличный поезд в десять пятьдесят, милорд.
— Будь любезен, организуй, пожалуйста, чтобы мы на него успели, — проговорил лорд Питер, сбрасывая халат и направляясь в спальню. — А вы, Паркер, если вам больше нечем заняться, свяжитесь с секретарем Аеви и выясните у него, что это за история с перуанской нефтью.
Вместо легкого чтения в дорогу лорд Питер взял с собой дневник сэра Рувима Леви. Это был простодушный и, в свете последних событий, довольно патетический документ. Безжалостный боец фондовой биржи, одного кивка головы которого было достаточно, чтобы заставить плясать угрюмого «медведя» или принудить рассвирепевшего «быка» лизать руки, чье дыхание опустошало целые области, вымиравшие от голода, и сметало с лица земли финансовых воротил, в частной жизни оказался добродушным обывателем, испытывавшим чувство невинной гордости собой и своими домочадцами, доверчивым и благодушным. Его собственные незначительные расходы были аккуратно помечены в хронологическом порядке наряду с тратами на экстравагантные подарки, которые он делал своей жене и дочери. Упоминались и незначительные события домашней жизни, например: «Приходил человек чинить крышу в оранжерее» или «Приехал новый дворецкий (Симпсон), рекомендованный Голдбергами, надеюсь, он подойдет». Все посетители и развлечения были помечены в соответствующие дни — начиная с торжественных обедов у лорда Дьюсбери (министра иностранных дел) и у доктора Джабеза К. Ворта (полномочного представителя Соединенных Штатов), серии дипломатических обедов с известными финансистами и заканчивая интимными домашними вечерами, участники которых названы лишь по именам, а то и по прозвищам. Где-то в мае впервые упоминаются нервы леди Леви, и в последующие месяцы эта тема всплывает время от времени. В сентябре записано: «Приходил Фрик. Он осмотрел мою милую жену и порекомендовал отдых и смену впечатлений. Она собирается поехать за границу с Рашелью». Имя прославленного невропатолога как участника обедов появлялось раз в месяц, и лорду Питеру пришло в голову, не поговорить ли с ним о Леви. «Люди бывают откровенны со своими врачами», — пробормотал он. «Господи! А если в тот вечер Леви попросту пошел к Фрику, тогда его появление в Баттерси становится понятным, не правда ли?» Он сделал для себя пометку «поговорить с сэром Джулианом» и двинулся дальше. 18 сентября леди Леви с дочерью отбыли на юг Франции. И тут внезапно за датой 5 октября лорд Питер обнаружил то, что искал: «Гольдберг, Скринер, Миллиган к обеду».