— Вы считаете, что все эти вещи имеют физическую основу?
— Несомненно. Я в курсе, что сейчас входит в силу другая научная школа, мистер Паркер, но ее представители большей частью шарлатаны или заблуждающиеся. «Sie haben sich so weit dr in eingeheimnisst»[11], что, подобно медиуму Сладжу, сами начинаете верить в собственные глупости. Мне бы хотелось заглянуть в их мозги, мистер Паркер, я бы показал вам крохотные нарушения и изменения клеток — короткие замыкания нервных окончаний и перебои в их функциях, которые и являются источником этих мыслей и этих книг. По крайней мере, — добавил он, мрачно глядя на своего гостя, — по крайней мере, даже если мне не удастся это сделать сегодня, я сделаю это завтра… через год… до своей смерти.
Некоторое время сэр Джулиан молча сидел, глядя на огонь, и красные отблески плясали по его рыжеватой бороде, высекая искры из его неотразимых глаз.
Паркер в тишине пил чай, наблюдая за ним. В целом, однако, его мало заинтересовали причины нервных заболеваний, и мысленно он перенесся к лорду Питеру, сражавшемуся с коварным Кримплшемом в Солсбери. Лорд Питер хотел, чтобы Паркер приехал: это означало или то, что Кримплшем упорствовал, или — обнаружены новые улики. Но Бантер сказал, что можно приехать завтра — это хорошо. В конце концов, дело Баттерси не имело отношения к делу Паркера; он и так потратил массу времени на это бессмысленное заседание, и уже пора было бы заняться своей основной работой. Надо повидаться с секретарем Леви и разобраться в этой истории с перуанской нефтью. Он взглянул на часы.
— Боюсь, вам придется меня извинить… — пробормотал он.
Сэр Джулиан, вздрогнув, вернулся к реальности.
— Работа зовет? — улыбнулся он. — Это я могу понять. Не буду вас задерживать. Однако я хотел вам кое-что сказать в связи с вашим нынешним расследованием… только я не знаю… мне не хотелось бы…
Паркер снова сел — ни на его лице, ни в манере поведения не осталось и намека на спешку.
— Я буду вам очень благодарен за любую помощь, которую вы мне сможете оказать, — проговорил он.
— Боюсь, это вам, скорее, помешает, — с коротким смешком произнес сэр Джулиан. — У вас исчезнет рабочая версия, а мне придется нарушить профессиональную тайну. Но, поскольку по воле случая часть правды уже обнаружена, пусть уж все станет известно.
Паркер издал ободряющий звук, который у мирян заменяет церковное доверительное «да, сын мой?».
— В понедельник вечером сэр Рувим Леви был у меня, — промолвил сэр Джулиан.
— Да? — безучастно переспросил мистер Паркер.
— У него появились причины для серьезных опасений относительно своего здоровья, — медленно начал сэр Джулиан, словно взвешивая, до какой степени он может довериться чужому человеку, не нанося ущерба своей профессиональной чести. — Он пришел ко мне, а не к своему врачу, так как был чрезвычайно обеспокоен тем, чтобы это не стало известно его жене. Как я вам уже говорил, мы с ним были довольно хорошо знакомы, а леди Леви консультировалась со мной летом по поводу своего нервного расстройства.
— Он заранее договаривался с вами? — спросил Паркер.
— Прошу прощения? — с отсутствующим видом переспросил сэр Джулиан.
— Он заранее договаривался о визите?
— О визите? О нет. Он появился совершенно неожиданно, вечером, после обеда, когда я его совсем не ждал. Я провел его сюда, осмотрел, и он ушел от меня где-то около десяти.
— Могу ли я узнать результаты вашего осмотра?
— Зачем вам?
— Это может пролить свет… можно будет сделать предположение относительно его последующих поступков, — осторожно произнес Паркер. Казалось, что сообщение имело отдаленное отношение ко всему делу, и он прикидывал, было ли исчезновение сэра Рувима в тот же вечер чистым совпадением.
— Понимаю, — проговорил сэр Джулиан. — Ну что ж, я могу конфиденциально сообщить вам, что у него имелись основания для подозрений, впрочем, с абсолютной уверенностью ничего утверждать нельзя.
— Спасибо. Значит, сэр Рувим ушел от вас в десять часов?
— Да, около того. Я не упомянул об этом сразу, потому что сэр Рувим хотел сохранить в тайне свой визит ко мне, а так как никаких разговоров о несчастном случае на улице или чего-нибудь в этом роде не было, я счел, что он благополучно добрался до дому.