— Садитесь, мистер Миллиган, — проговорила она. — Я так люблю беседовать с большими бизнесменами — постойте-ка, вы ведь король железных дорог, как в той игре «Свои соседи», — помните, в нее играют при помощи карт, там что-то связано с пшеницей и овсом, а еще там были бык и медведь — или лошадь? — нет-нет, медведь, я очень хорошо помню, что от него всегда пытались отделаться, и он, бедняжка, становился таким мятым и рваным, что все сразу лее знали, у кого он находится, и приходилось покупать новую колоду. Вы, как специалист, наверное, считаете эту игру глупой и ужасно шумной, но она была незаменима, чтобы растопить лед между чопорными, едва знакомыми друг с другом людьми. Мне так жаль, что в нее больше не играют.
Мистер Миллиган сел.
— Ну, я полагаю, — начал он, — что нам, бизнесменам, так же интересно встречаться с британскими аристократами, как и британцам с американскими королями железных дорог, герцогиня. И наверное, разговаривая с вами, я допущу столько же ошибок, сколько и вы, если попытаетесь купить пшеницу в Чикаго. Представляете, я недавно встречался с вашим сыном — замечательный парень этот лорд Уимзи, и ему показалось, что я принимаю его за брата. Вот уж глупое положение!
Это был неожиданный поворот. Герцогиня стала осторожнее.
— Славный мальчик, — произнесла она. — Я рада вашему знакомству, мистер Миллиган. Я очень люблю обоих своих сыновей, хотя Джералд и не такой экстравагантный, но это как раз то, что надо для Палаты лордов, и к тому же он великолепный фермер. Питер редко бывает в Денвере, у него тысяча дел в городе, иногда действительно очень интересных.
— Я был очень благодарен лорду Питеру за приглашение, которое он мне передал от вашего имени, — продолжил мистер Миллиган, — и, конечно же, я с радостью приеду в любой день, когда вы пожелаете, боюсь только, что вы слишком преувеличиваете мои достоинства.
Ну, все же, я думаю, — промолвила герцогиня, — со стороны виднее, мистер Миллиган. Хотя, конечно, я ничего не понимаю в бизнесе, — добавила она. — Для современной жизни я уже немного устарела, единственное, на что я способна, это распознавать хороших людей с первого взгляда, во всем остальном я полагаюсь на своего сына.
Льстивый смысл этой тирады был настолько прозрачен, что мистер Миллиган замурлыкал чуть ли не вслух.
— Я думаю, герцогиня, в этом-то и сказывается преимущество истинной леди с прекрасной старомодной душой перед всеми этими современными болтунами — немногие могут позволить дурно вести себя в ее присутствии, но она все равно разглядит их истинную суть. «Ну, это никуда меня не продвинуло», — подумала герцогиня.
— Я должна поблагодарить вас от имени викария, — произнесла она вслух, — за щедрый чек, который он получил вчера для фонда реставрации церкви. Бедняжка, он был так удивлен и восхищен.
— Пустяки, — откликнулся мистер Миллиган, — у нас ведь нет таких красивых древних построек, как у вас, так что для нас большая честь, если удается приложить руку и залить керосином какую-нибудь червоточину в вашей увядающей стране. Поэтому, как только ваш парень рассказал мне о Денверской церкви, я взял на себя смелость сразу пожертвовать деньги, не дожидаясь базара.
— Как мило с вашей стороны, — произнесла герцогиня. — Значит, вы приедете на базар? — продолжила она, с мольбой взглянув на него.
— Конечно, — ответил мистер Миллиган с большой готовностью. — Лорд Питер сказал, что вы дадите мне знать о точной дате его проведения, но мы всегда успеем договориться. Надеюсь, мне удастся воспользоваться вашим любезным приглашением и пожить у вас несколько дней, но, даже если у меня будут дела, я в любом случае приеду, чтобы уехать сразу же после выступления…
— Будем надеяться на лучшее, — промолвила герцогиня. — А по поводу числа надо подумать. Конечно, я не могу обещать…
— Нет-нет, — сердечно произнес мистер Миллиган. — Я прекрасно понимаю, как это сложно согласовать. Дело ведь не только во мне, ваш сын упомянул действительно больших, по европейским меркам, людей.
При мысли о возможности встретить в чьей-нибудь гостиной еще какое-нибудь европейское светило герцогиня побледнела, но она чувствовала себя уже достаточно уверенно и даже начала получать удовольствие от разговора.
Я даже не могу выразить, как мы вам благодарны, — произнесла она, — встреча с вами доставит нам истинное наслаждение. Скажите мне, о чем вы будете говорить в своем выступлении.
— Ну… — начал мистер Миллиган.
Но в это мгновение всех привлек новый голос, в котором слышались нотки раскаяния: