— По-моему, вам не следует так много заниматься теологией, — заметил лорд Питер. — Она на вас ужасно влияет.
Он встал и прошелся по комнате, безучастно оглядывая книжные полки, потом снова сел, набил трубку и закурил.
— Лучше я расскажу вам об отпетом злодее Кримплшеме.
И он подробно пересказал свой визит в Солсбери. Удостоверившись в его благородных намерениях, мистер Кримплшем представил ему подробный отчет о своей поездке в город.
— Я проверил все факты, и они подтвердились, — тяжело вздохнул лорд Питер. — Так что он действительно ночевал дома, если только не подкупил половину Бальхама. А день в городе он действительно провел в банке. И, похоже, чуть ли не половина жителей Солсбери провожала его в Лондон. Что касается вопроса о его смерти, то, кроме его семьи и молодого Уикса, выгоды от нее никто не получит. Но даже если бы юный Уикс захотел с ним разделаться, уж слишком это притянуто за уши — убивать неизвестного человека в доме Типпса, чтобы посадить ему на нос пенсне Кримплшема.
— А где был Уикс в воскресенье? — спросил Паркер.
— На балу, который давал регент хора, — раздраженно выпалил лорд Питер. — Дэвид — его зовут Дэвид — плясал пред алтарем на глазах всего прихода.
Воцарилось молчание.
— Расскажите мне о допросе, — попросил Уимзи.
Паркер кратко изложил все свидетельские показания.
— А как вы думаете, тело могло быть спрятано в квартире? — спросил он. — Я знаю, что мы смотрели, но ведь мы могли что-то пропустить.
— Могли. Но ведь и Сагг смотрел.
— Сагг!
— Вы несправедливы к Carry, — перебил лорд Питер. — Если бы в доме были какие-нибудь улики, свидетельствующие о причастности Типпса к убийству, Сагг обнаружил бы их.
— Почему?
— Как почему? Да потому что он искал их. Он, как ваши комментаторы к Галатам. Он считает, что это сделал либо Типпс, либо Глэдис Хоррокс, либо ее молодой человек. Он потому и обнаружил следы на подоконнике, что молодой человек Глэдис Хоррокс мог таким образом попасть в квартиру или передать ей что-нибудь. А на крыше он ничего не нашел, потому что не искал.
— Но он же был на крыше передо мной.
— Да, но только для того, чтобы убедиться, что там ничего нет. Он рассуждает так: молодой человек Глэдис Хоррокс — стекольщик. Стекольщики пользуются лестницами. Стекольщики имеют доступ к лестницам. Значит, молодой человек Глэдис имел лестницу. Следовательно, он пришел с лестницей. Поэтому следы должны быть на подоконнике, а на крыше их быть не может. Вот он и находит отпечатки на подоконнике и не находит их на крыше. Во дворе он тоже не находит следов, но уверен, что нашел бы их, если бы двор не был заасфальтирован. Точно так же он считает, что мистер Типпс должен был прятать тело в кладовке или где-нибудь еще. Поэтому можете быть уверенным, что кладовку и прочие места он облазил в поисках улик. Если бы они там были, он бы их нашел, потому что искал. Стало быть, если он их не нашел, их там нет.
— Ну ладно, хватит болтать. Верю, — прервал его Паркер и перешел к подробному пересказу медицинских свидетельств.
— А кстати, — заметил лорд Питер, отвлекаясь на мгновенье, — вам не приходило в голову, что Леви мог заходить в тот вечер к Фрику?
— Да, так оно и было, — довольно неожиданно ответил Паркер и перешел к пересказу своего разговора с невропатологом.
— Послушайте, Паркер, вам не кажется это забавным? Похоже, все наши версии иссякли. Все идет гладко до какой-то точки, а потом из этого ничего не выходит. Словно реки, исчезающие в песке.
— Да, — согласился Паркер. — У меня сегодня утром тоже рассыпалась версия.
— Какая?
— Я беседовал с секретарем Леви о его делах. Ничего существенного узнать не удалось. Потом пошел в Сити разузнать об этих акциях перуанской нефти, но, насколько я понял, Леви даже ничего не слышал о них. Поднял маклеров, но, как всегда на этой бирже, кроме недомолвок и утаек, ничего от них не добился, пока не докопался до одного имени. Но это не Леви.