— Вполне возможно, — улыбнулся лорд Питер, когда смысл последней фразы наконец дошел до несчастного мистера Пигготта. — То есть вы думаете, что, если я спрошу у вас, что вы делали… скажем, неделю тому назад, вы ничего не сможете вспомнить?
— Конечно нет. — Он задумался. — Нет. Наверное, я, как всегда, был в госпитале, это был вторник, так что, наверное, была какая-нибудь лекция — черт его знает какая, — а вечером я был с Томми Принглом… нет, это было в понедельник. Или в среду? Я же говорил вам, что ничего не получится.
— Вы несправедливы к себе, — сурово сказал лорд Питер. — Я, например, уверен, что вы вспомните, чем вы занимались в этот день в прозекторской.
— Конечно не вспомню, далее говорить не о чем! То есть мне может что-нибудь прийти в голову, если я долго буду думать, но я никогда не присягну в суде, что именно так все и было.
— Ставлю полкроны против шестипенсовика, — сказал лорд Питер, — что вы всё вспомните в течение пяти минут.
— Уверен, что нет.
— Посмотрим. Вы ведете записи при вскрытии? Зарисовки или что-нибудь такое?
— Да, конечно.
— Вспомните, что у вас записано на последнем листе.
— Это очень просто, потому что последняя запись сделана сегодня утром: «Мышцы ноги».
— Так. Что собой представлял объект?
— Старуха, скончавшаяся от пневмонии.
— Так. Теперь мысленно переверните страницу в своем блокноте. Что было до этого?
— Какие-то животные — тоже ноги; я в настоящее время занимаюсь моторной мускулатурой. Да, это была демонстрация старика Каннингхама по сравнительной анатомии. У меня были конечности зайца и лягушки и рудиментарные конечности змеи.
— Так. По каким дням мистер Каннингхам читает лекции?
— По пятницам.
— Хорошо, по пятницам. Перевернем еще одну страницу. Что мы видим?
Мистер Пигготт покачал головой.
— Вы делали рисунки конечностей на левой или на правой странице? Можете увидеть свою первую зарисовку?
— Да-да, я вижу число, записанное наверху. Это разрез задней конечности лягушки на правой странице.
— Так. Представьте себе весь разворот. Что изображено на противоположной странице?
Чтобы ответить на этот вопрос, потребовалась некоторая сосредоточенность.
— Что-то круглое, цветное… ах да — рука.
— Так. Значит, от мышц кисти и руки вы перешли к мышцам ноги и стопы.
— Верно. У меня несколько зарисовок рук.
— Так. Вы делали их в четверг?
— Нет, я никогда не работаю в прозекторской по четвергам.
— Значит, в среду?
— Да, наверное, в среду. Да, так и было. Утром я осматривал больных столбняком, а потом пошел в прозекторскую. Значит, этим я занимался в среду днем. Я точно помню, так как хотел закончить с ними. Я работал довольно долго, по сравнению с обычным. Поэтому я хорошо помню.
— Так, вы пошли их заканчивать. Когда же вы их начали?
— Естественно, накануне.
— Накануне. Это был вторник, не так ли?
— Я уже потерял счет… да, перед средой идет вторник, да.
— Так, это была мужская рука или женская?
— Мужская.
— Так, значит, в прошлый вторник, неделю тому назад, вы занимались мужскими руками в прозекторской. Пожалуйста, шестипенсовик.
— Черт возьми!
— Минуточку. Вы помните и подробности. Вы даже не представляете, сколько вы помните. Вы помните, например, что это был за человек.
— Нет, целиком я его даже не видел. Я помню, что немного опоздал в тот день. Я заранее попросил оставить мне руку, потому что я в них плохо разбираюсь, и Уоттс, служитель, обещал мне.
— Так. Значит, вы пришли позже, но рука вас дожидалась. Вы принимаетесь за работу — берете ножницы, разрезаете кожу, отворачиваете ее. Кожа чистая и молодая?
— Нет-нет, обычная кожа с темными волосами… да-да, именно так.
— Так. Крепкая мускулистая рука, никаких лишних жировых отложений?
— Вовсе нет, и меня это очень разозлило. Мне нужна была хорошая мускулистая рука, а это была слабо развитая и повсюду жир.
— Так, значит, человек вел сидячий образ жизни и мало занимался физическим трудом.
— Точно.
— Так. Значит, вы разрезали руку и сделали зарисовки. Вы заметили какие-нибудь мозоли?
— Ничего похожего.
— Нет. Это была рука молодого человека? Твердая молодая ткань, гибкие суставы?