— Нет-нет.
— Нет. Значит, старая и волокнистая ткань?
— Нет. Среднего возраста, пораженная ревматизмом. Я имею в виду отложения солей в суставах, и пальцы были немного опухшими.
— Так. Значит, мужчина лет пятидесяти.
— Около того.
Так. С этим же телом работали и другие студенты?
— Да, конечно.
Так. И конечно, они отпускали обычные шуточки.
— Наверное… конечно.
— Припомните что-нибудь. Кто у вас местный шутник?
— Томми Прингл.
— Чем был занят Томми Прингл?
— Не могу вспомнить.
— В каком приблизительно месте работал Томми Прингл?
— Около шкафа с инструментами, у раковины С.
— Так. Представьте Томми Прингла своим мысленным взором.
Пигготт рассмеялся.
— Вспомнил. Томми Прингл сказал, что этот старый пижон…
— Почему он назвал его пижоном?
— Не знаю. Но он точно так сказал.
— Ну, наверное, он был похож; на пижона. Вы видели его голову?
— Нет.
— А кто занимался головой?
— Не знаю… хотя нет, знаю. Ее резал сам Фрик, крошка Биннз был очень расстроен, потому что голову обещали ему со Скрягой.
— Понятно. А что сэр Джулиан делал с головой?
— Он собрал нас и показал кровоизлияние в позвоночнике и повреждения нервов.
— Так, ну вернемся к Томми Принглу.
Пигготт повторил шутку Томми Прингла — сделал он это не без смущения.
— Так. Это все?
— Нет. Парень, который работал с Томми, сказал, что эта штука вызвана обжорством.
— Надо полагать, партнер Томми Прингла занимался пищеварительным трактом.
— Да, и Томми сказал, что если бы он знал, что в работных домах кормят такими деликатесами, он бы и сам туда отправился.
— Значит, этот человек был нищим из работного дома?
— Ну наверное.
— А что, нищие из работных домов всегда упитанные или толстые?
— Ну нет, как правило, нет.
— Томми Прингла и его друга удивило то, что этот субъект несколько отличался от обычных представителей работных домов?
— Да.
— И, надо полагать, если желудочный тракт вызвал такой интерес у этих джентльменов, вероятно, смерть субъекта наступила вскоре после трапезы?
— Да-да… наверное… не так ли?
— Ну я не знаю, — сказал лорд Питер. — Это ведь по вашему ведомству. Как говорится, это ваше дело.
— О да. Конечно.
— Вряд ли можно было бы ожидать от них таких замечаний, если бы пациент скончался после длительной болезни, в течение которой его кормили жидкой кашей.
— Конечно нет.
— Ну вот видите, сколько вы всего знаете. Во вторник, неделю тому назад, вы анатомировали мышцы руки, принадлежавшей еврею среднего возраста, страдавшему ревматизмом, который вел сидячий образ жизни и скончался после плотной трапезы в результате травмы, вызвавшей кровоизлияние в позвоночник и нервные поражения. Предполагается, что он поступил из работного дома.
— Да.
— Вы могли бы присягнуть по этим фактам, если бы в этом возникла необходимость?
— Ну, если хотите, да.
— Вот видите.
На некоторое время мистер Пигготт погрузился в размышления.
— Интересно, — наконец проговорил он. — Ия все это знал?
— Конечно, знали… как раб Сократа.
— Это кто?
— Персонаж из книжки, которую я читал еще в детстве.
— A-а, это в «Последних днях Помпеи»?
— Нет, это другая книжка. Боюсь, вы се не читали. Довольно скучная.
— Я в школе читал только Генти и Фенимора Купера… Но… значит, у меня замечательная память?
— Конечно, память у вас гораздо лучше, чем вы полагали.
— Тогда почему же я не могу запомнить весь этот учебный материал? Голова дырявая как решето.
— Правда? — улыбнулся лорд Питер, глядя на своего гостя.
— Ну, хотя экзаменаторы, конечно, задают другие вопросы, не такие, как вы, — заметил молодой человек.
— Да?
— Да… И потом они дожидаются, когда ты сам вспомнишь. А это страшно тяжело. Совершенно не за что зацепиться, понимаете? Но послушайте, откуда вам известно, что Томми Прингл — наш хохмач и…
— Я не знал, это вы мне сказали.
— Да, я знаю. Но откуда вы узнали, что такой человек должен быть? То есть я имею в виду… — Мистер Пигготт таял на глазах не без влияния процессов, происходивших в пищеварительном тракте. — Я хочу сказать, это вы такой умный или я такой дурак?
— Нет-нет, — откликнулся лорд Питер, — это я. Я всегда задаю глупые вопросы, и все начинают думать, что у меня есть что-то на уме.
Это было уже слишком сложно для мистера Пигготта.
— Не обращайте внимания, — успокаивающе сказал Паркер, — он всегда такой. Что поделаешь — он не виноват. Преждевременное старческое слабоумие. Часто встречается у представителей семейств, в которых юриспруденция передается по наследству. Подите, Уимзи, сыграйте нам «Оперу нищих» или что-нибудь такое.