— Не знаю, зачем ты вообще с ним возился, — добавляет Кейд, за что заслуживает гневный взгляд от Чейза.
— Серьёзно, Чейз. Она беременна, не нужно ей ещё всякого нашего фамильного дерьма.
Я смотрю на стакан апельсинового сока, который вдруг стал таким интересным.
— Думаешь, я этого не знаю? — лает Чейз. — Он дедушка моего ребёнка всё-таки, я просто хотел дать ему шанс. Может, он и мудак, но он был приличным отцом мне, пока я рос.
— Ну ты же мог сказать ему это наедине, а не таскать с собой Лейлу. Ты ни с того ни с сего выливаешь ему это на голову, естественно он не погладит тебя по головке, — плюёт Кейд в ответ.
— Я налажал, Кейд, ясно! Можешь уже угомониться!
— Заткнитесь оба! — ору я, вставая. — Это была ужасная ситуация, признаю, но что бы ни случилось, это прошло. Я не ребёнок, вы оба слишком сильно реагируете! Прекратите ругаться! Сейчас же, — требую я.
Они оба меняются в выражении лица.
— Она и в постели так командует? — спрашивает Кейд, ухмыляясь.
В его затылок тут же летит оплеуха от Чейза.
Джеймс хохочет.
Я люблю этих мужчин.
Глава 34
Чейз
Я подхожу к дому Обри и стучу в дверь. Когда понимаю, что никакого ответа не будет, достаю свой ключ и открываю сам. Я купил эту квартиру для Обри ещё когда мы встречались. Лейла этого не знает, и я удивлён, что Обри не кинула ей это в лицо. Правда в том, что я содержал Обри как госпожу. Поселил в новой квартире, покупал разные милые вещицы и ожидал от неё, что она будет давать мне то, что нужно и когда мне это нужно. Но я всегда делал то, что мне хотелось и даже не думал спрашивать её. Когда я подхожу ближе к её комнате, слышу безошибочные звуки людей, занимающихся сексом. Вот, чёрт. Я определённо зашёл не в самое лучшее время. Я оставляю ключи на её кухонном столе — даже не знаю, зачем вообще их у себя держал. Я уже намереваюсь уйти, когда в кухню заходит обнажённая Обри и хихикает, а за ней плетется мужчина, тоже обнажённый.
— Блять! — восклицаю я, когда понимаю, кто именно этот ублюдок. Обри может трахаться с кем угодно, но это чересчур. — Какого хера тебе было нужно, чтобы я на ней женился, если сам трахаешь её? — выплевываю я отцу.
Обри визжит, когда, наконец, видит меня, и убегает в комнату. Мой отец выглядит пристыженным, но меня это мало волнует.
— Блять, к чёрту всё, отец. Не звони мне, не пытайся со мной связаться. Делай вид, что не знаешь меня, — я ору и направляюсь к выходу, прежде чем успею заехать собственному отцу по лицу.
— Это просто случилось, Чейз, — мягко произносит он, будто это может что-то изменить. — Всё как-то навалилось…
Я продолжаю идти к двери.
— Сын! — зовёт он.
— Я, бл*ть, не сын тебе больше!
Я останавливаясь и вспоминаю причину, по которой здесь оказался. Я возвращаюсь к двери в комнату Обри и стучу. Сейчас на ней халат, она выглядит наполовину самоуверенно, наполовину смущённо.
— Я просто хочу узнать гребанную правду. Кто был её отцом? — требую я.
Она морщится, её лицо постоянно меняет выражение.
— Не ты, Чейз, — говорит она мягко.
— Если ты мне сейчас, бл*ть, врёшь, Обри, я твою жизнь превращу в гребанный кошмар! — я шиплю ей.
— Клянусь, не ты. Но Лили всё равно бы выглядела похожей на тебя, потому что… — Она поднимает взгляд и смотрит куда-то за мою спину.
Я слежу за её взглядом и упираюсь прямо в виноватое лицо отца.
— Лили? Ты был её отцом? — гавкаю я ему.
Резкость в моём голосе заставляет его отступить назад.
— Вот почему ты хотел, чтобы я женился на Обри? Потому что сам на ней жениться не мог? Это просто отвратительно!
— Мне жаль… — говорит он.
— Засунь своё «жаль» куда подальше! — прерываю его я. Сила, с которой я произношу это, удивляет даже меня. — С меня хватит. Живите, как хотите. Вы, бл*ть, заслуживаете друг друга. Ох да, Обри, и попроси моего отца купить тебе новую квартиру. Эта записана на моё имя, и я даю тебе месяц, чтобы выехать.
Я ухожу, оставляя отца и бывшую далеко позади. Часом позже я возвращаюсь домой, где Лейла дремлет на нашей кровати.
— Хэй, Чейз, — говорит она сонным голосом и поднимается ко мне.
Чёрт, какая же она сексуальная. А ещё она честная и настоящая. Она словно глоток свежего воздуха.
— Как всё прошло с Обри? — мягко спрашивает она, завязывай волосы в высокую кубышку.
— Лили не моя, — всё, что я в состоянии произнести. Нет, она не была моей дочерью, но она была моей маленькой сестренкой, и я всегда буду её любить.
— Мне жаль. Иди сюда, я о тебе позабочусь, — говорит она, протягивая ко мне руки.