- Это был человек в "фольксвагене", - сказала Луиза. - В красном "фольксвагене". Послушав Майка с неделю, я и сама стала приглядываться и поняла, что это не фантазия. Кто-то действительно ездил за нами в красном "фольксвагене".
- Как выглядел тот человек?
- Я его так и не рассмотрела. Он держался далеко позади и всегда парковал машину подальше от нас, если выходил из нее. Но Майк его знал.
Чейзу на миг показалось, будто у него едет крыша, жутко захотелось схватить Луизу и вытрясти из нее все без этой тягомотины с вопросами и ответами. Сдержавшись, он спокойно спросил:
- Кто же был этот человек в "фольксвагене"?
- Не знаю, - произнесла она. - Майк мне не говорил.
- И тебе не было интересно? - не поверил он.
- Конечно было. Но когда Майку что-нибудь втемяшится в голову, его не переубедишь. Однажды вечером, когда мы ехали в "Даймонд-Делл" - это такое водительское кафе на Галасио, - он вышел из машины, подошел к тому типу в "фольксвагене" и поговорил с ним. Вернувшись, он сказал, что знает его и что тот больше не будет мозолить глаза. Так оно и оказалось. Тот тип уехал и больше за нами не следил. Я так и не узнала, что это была за история.
- Но что-то же ты думаешь об этом, - настаивал Чейз. - Не может же быть, чтобы ты успокоилась, не попытавшись узнать поточнее.
Она отставила свой стакан и сказала:
- Майк не хотел говорить об этом, и я, кажется, знаю почему... Тот тип, как я полагаю, клеился к нему.
- Гомосексуалист, - подытожил Чейз.
- Это только мои домыслы, - сказала Луиза. - У меня нет доказательств. Она взялась было за стакан и вдруг просияла:
- Слушайте, так вы думаете, что это и есть тот тип с кольцом?
- Может быть, - уклончиво ответил Чейз.
- Кто он такой?
- Пока не знаю, но узнаю. - Он поднялся, Гленда тоже встала.
- Держу пари, это он и есть! - воскликнула Луиза.
- И вот еще что, - спохватился Чейз. - Мне нужен список друзей Майка, ребят его возраста, с которыми он был близок.
- А девушек? - спросила она чуть-чуть вызывающе.
Он на миг задумался и решил, что вряд ли парень в возрасте Майка станет обсуждать такие вещи со своими девушками, ведь сам факт, что к нему клеится гомосексуалист, способен поставить под вопрос его собственную мужественность. А вот своим сверстникам он вполне мог преподнести это как шутку, чтобы посмеяться.
- Нет, только мальчики, - уверенно сказал он.
- Сколько?
- Пять или шесть.
- Это, наверное, слишком много. У Майка не было столько друзей. Я знаю только троих.
- Что ж, достаточно и этого.
Она взяла с письменного стола листок бумаги и печатными буквами записала три фамилии. Потом встала, отнесла на место ручку и протянула ему листок. Все эти вставания и хождения были явно продуманы и предназначались для того, чтобы он мог бросить несколько мимолетных взглядов на то, что, по ее мнению, сулило ему райское блаженство.
- Спасибо, - поблагодарил он, увидев адреса рядом с фамилиями, и подумал: интересно, с кем из друзей Майка она спала?
В дверях Луиза придвинулась к нему вплотную и прошептала:
- А знаете, нам могло бы быть очень хорошо. Гленда стояла впереди Чейза, спиной к нему, и, по идее, не должна была слышать, но она обернулась и приятно улыбнулась младшей девушке. А потом сказала совсем не приятную вещь:
- Но беда в том, что ты слишком стараешься, Луиза, честное слово, слишком.
Луиза покраснела, отпрянула - неосознанно в первый раз за вечер сверкнув голым телом - и захлопнула дверь у них перед носом.
- Она ведь еще совсем девчонка, - заметил Чейз, искоса глядя на Гленду. Но та явно не желала ничего слышать. - Зачем ты так с ней?
- Она ведет себя совсем не как девчонка, - отрезала Гленда. - Ни капельки не похоже.
Чейз понял, что девушка ревнует, и если бы не удручающие обстоятельства, он бы, наверное, порадовался этому.
В машине она, похоже, успокоилась и спросила:
- Что дальше, детектив Чейз?
Чейз сидел за рулем, всматриваясь в темную улицу, и думал о Судье. Он постарался убедиться, что от дома Гленды за ними никто не следует, но не мог отделаться от чувства, будто ему в затылок нацелен пистолет - или ей в затылок. После истории с гранатой он стал чрезмерно бдителен.
- Посмотрим, нет ли дома кого-нибудь из этих ребят, - предложил он.
- В одиннадцать вечера, в воскресенье?
- Скорее всего, нет, - согласился Чейз. - Но попытка не пытка.
Он поехал вперед, то и дело поглядывая в водительское зеркальце. Их никто не преследовал, по крайней мере физически.
***
Джерри Тейлора, значившегося в списке третьим, они застали дома. Он жил с родителями в районе Брэддок-Хойтс, в двухэтажном каменном доме с участком, засаженным роскошным садом. В Брэддок-Хойтс селились в основном представители среднего класса с семьями: врачи, юристы, преуспевающие бизнесмены. Мужчина, открывший дверь, высокий, седеющий, одетый в потертые джинсы, белую рубашку и поношенный свитер, казалось, не удивился, что к его сыну в такое позднее время заявились двое взрослых. Он спросил, не влип ли Джерри в историю, кивнул, когда они уверили его, что нет, провел их в гостиную и сказал, что Джерри появится через несколько минут. Он вышел и больше не возвращался.
Джерри Тейлор оказался худым парнишкой с длинными волосами, ниспадающими на слегка сутулые плечи. Одет весьма непритязательно: расклешенные джинсы да рабочая рубашка. Едва войдя в комнату, он принял равнодушный вид, хотя было ясно, что это совсем не в его характере. Он внимательно выслушал Чейза, ответил на его вопросы, не сообщив ничего нового, и проводил их до дверей.
Они пошли к машине; каменный дом возвышался позади них как крепость.
- Интересно, у него все друзья такие необщительные? - спросила Гленда.
- Это болезнь поколения, - сказал Чейз.
- Безразличие? - удивилась она.
- Скорее - напускное безразличие. Они хотят выглядеть всезнающими и все испытавшими.
- Ты так говоришь, будто лет на сорок старше его.
- Я именно так ощущаю. Она погладила его по плечу:
- Что ты еще скажешь?
- Сколько тебе лет? - спросил он.