Отец Эммерих, одетый в сутану степенный благообразный мужчина лет пятидесяти с длинной окладистой бородой выслушал меня самым внимательным образом и сразу предложил следовать за ним. Мы прошли по обсаженной розовыми кустами мощеной дорожке через обширный двор, где земля уже покрылась свежайшей зеленой травкой. Я не удержался и спросил, почему во дворе нет ни одного больного, хотя погода хорошая.
- Сейчас пациенты в своих палатах, - ответствовал настоятель. - Им нужен покой.
Дорожка привела нас к массивному мрачному трехэтажному зданию с узкими окнами, и мы вошли в него. Внутри было темно и холодно, а коридоры оказались такими низкими, что я испытал нечто вроде клаустрофобии. Поднявшись вслед за настоятелем по узкой каменной лестнице на второй этаж, я оказался в небольшом холле - в его дальнем конце располагался кабинет отца Эммериха.
- Вы новичок, - сказал старик, когда мы вошли в кабинет. - Сразу видно, что вы не занимались подобными делами. Вы стражник?
- Нет, просто воспитанник одного из друзей лорда Неллера, - ответил я. - Лорд Неллер и капитан Эббот попросили меня помочь вам.
- Помочь! - Отец Эммерих развел руками. - Если бы я знал, как нам быть! Сегодня ночью в восточном крыле умер еще один страдалец. Сестры услышали крики больных, а когда прибежали в палату, он был уже мертв. По правде сказать, мы даже не представляем, что происходит.
- Капитан Эббот сказал, что ваши пациенты видели какого-то Черного Человека, - сказал я.
- Да, они все это говорят. По их словам, он появляется в самый глухой час ночи и проходит по коридорам. Они описывают его как высокую безликую черную фигуру, которая двигается бесшумно, будто призрак. Однако работающие в клинике сестры и помогающий мне врач никого не видели, хотя специально дежурили по ночам, рискуя жизнью. Так что заслуживающих доверия свидетельств, что призрак действительно появляется в лазарете нет. Вы же понимаете, что наши больные по разуму сущие дети.
- Кто-нибудь из персонала умер?
- Никто. Только пациенты.
- Как вы объясните такую массовую галлюцинацию, святой отец?
- У меня нет объяснения. Я знаю, что такое возможно. Сто пятьдесят лет назад в одном из женских монастырей Валь-Ардана случилось что-то похожее. У пяти монахинь начались непонятные припадки, а их сестры заявляли, что видят летающих по коридорам монастыря жутких призрачных существ с горящими глазами. Демонов, как они утверждали. В итоге одна из монахинь умерла во время припадка, у двоих помутился рассудок, но объяснение всему удалось найти. В то время шла очередная война между Санктуром и ведьмами Ковена, и монастырь подвергся магическому воздействию одной и сторон.
- Может, и вашем случае все дело в магии?
- Не исключено. Вот почему я предпочел бы видеть на вашем месте хорошего мага - уж извините за прямоту, сын мой.
- Я понимаю. Капитан Эббот сказал, что все началось месяц назад.
- Да, около того. За это время умерло больше тридцати пациентов. В большинстве своем это пожилые люди, их у нас две трети от общего числа больных, но есть и молодые.
- А причина смерти?
- Внезапный сердечный приступ - так считает мой помощник доктор Тибериус. Однако многие из умерших никогда не жаловались на сердце.
- Я бы хотел взглянуть на тело последнего умершего, - сказал я.
- Разумеется. Несчастный сейчас в мертвецкой, доктор Тибериус как раз готовит его к вскрытию. Пойдемте, я вас провожу.
Мертвецкая располагалась в подвале - жуткое мрачное место, хотя я представлял, что оно будет еще страшнее. Никаких ужасных атрибутов средневекового морга, вроде расчлененных плавающих в лужах крови тел, подвешенных к потолку скелетов и заспиртованных в банках органов тут не было, но тусклый свет, резкий запах серы, немного перебивающий вонь разложения и распростертое на деревянном столе голое изможденное тело последней жертвы вызвали у меня самые мрачные впечатления. Доктор Тибериус, костлявый седой тип с лицом кинематографического злодея, раскладывал на столике свой инструментарий. Он отвесил мне самый почтительный поклон, и я ответил тем же.
- Даже не знаю, стоит ли вскрывать папашу Оттона, - признался он. - У него был vicum cordis, как вы знаете. Я и сам удивлен, что он прожил почти восемьдесят лет. Картина совершенно типична. Бьюсь об заклад, это был фатальный сердечный приступ.