- А что могло вызвать приступ, доктор? - спросил я.
- Да что угодно. Сильная радость, страх, испуг, даже щекотка. А вы, простите, врач или маг?
- Я воин, - ответил я. - Прислан помочь вам разобраться со слухами о Черном Человеке.
- Помилуйте, и вы туда же! - Тибериус рассмеялся. - Мало ли что померещится нашим беднягам! Они испуганы, это очевидно, вот и выдумывают разные небылицы.
- Вы считаете, что всем им мерещится одно и то же?
- Они безумны, юноша. Без-ум-ны. Одно это все объясняет. - Тибериус со вздохом посмотрел на тело. - Пожалуй, я займусь этим беднягой. С вашего позволения, отец Эммерих.
- Постойте, - я подошел ближе, пригляделся. - У него на левом предплечье татуировка. Смотрите, цифры - 1135.
- Да, действительно, - Тибериус застыл с поднятым в руке ланцетом. - Это в самом деле татуировка.
- Она у него была раньше?
- Конечно, была, - небрежно ответил врач. - Уж не хотите ли вы сказать, молодой мастер, что это я ее наколол уже мертвому Оттону?
- Нет, конечно нет... - Я повернулся к Эммериху. - Вы не помните, у остальных погибших были такие татуировки?
- Не помню, - признался настоятель, растерянно глядя на меня. - А разве это важно?
- Сейчас любая мелочь может быть важна. Из ваших слов я понял, что своим пациентам вы подобные татуировки не делаете, верно?
- Разумеется. - Отец Эммерих попробовал улыбнуться. - У нас не каторга, а лазарет.
- Было бы неплохо взглянуть на другие тела, - предложил я. Отец Эммерих помрачнел.
- Это невозможно, - категоричным тоном заявил он. - Несчастные уже похоронены, а раскапывать могилы смертных грех.
- И я совершенно уверен, что не замечал ничего такого в предыдущих случаях, - вставил Тибериус.
- Возможно, доктор, вы просто не обратили внимания на такую мелочь.
- Я обращаю внимание на все, - ледяным тоном ответствовал Тибериус и склонился над умершим. Я понял, что разговор закончен.
- Очень странно, - сказал я, когда мы покинули мертвецкую. - Могу я поговорить с вашими пациентами?
- Обычно я не позволяю гостям беседовать с больными, - ответил отец Эммерих, - но дело действительно крайне важное, потому сделаю для вас исключение. Только оружие вам придется снять, это может испугать больных.
Я согласился. Оставил меч в кабинете Эммериха, надел поверх куртки длинную и очень неудобную сутану из плотного сукна и отправился в палаты лазарета. Посещение сумасшедшего дома - процедура крайне неприятная. Отец Эммерих предупредил меня, что опасности никакой нет, в главном здании "Белых буков" содержатся только тихие больные, несколько буйных помещены в отдельный флигель, где за ними следят специально обученные монахи-санитары. Тем не менее моя экскурсия получилась психологически очень тяжелой.
На первом этаже размещались шесть палат, четыре большие и две маленькие. Я говорю "палаты" - именно так их назвал добрейший отец Эммерих, - но ничего общего с больничной палатой в современном понимании слова они не имели. Это были тесные и темные комнатки-кельи с неоштукатуренными стенами и земляными полами, больше похожие на тюремные камеры. Из мебели только грубо сколоченные топчаны, на которых эти несчастные спали. Плюс совершенно невыносимое зловоние, которое не выветривалось оттуда годами. В первой палате содержались пациенты с церебральным параличом - не приведи мне Бог еще раз в жизни увидеть такой ужас! Данте Алигьери с его картинами ада нервно курит в уголке. Я пробыл в этой "палате" меньше минуты и вылетел оттуда пулей, мне казалось, что все мое тело покрыто насекомыми, которые жрут меня заживо. Примерно то же самое я увидел и в прочих палатах. Я не хочу описывать, как выглядели сами больные, скажу только, что отец Эммерих сказал правду - большинство из этих людей были пожилыми людьми, многие с последствиями инсульта или старческим слабоумием. Я в смятении подумал, какой же светлой душой, каким мужеством нужно обладать, чтобы, как отец Эммерих и его помощники, посвятить себя заботе и уходу за этими несчастными. Воистину, святые люди! Разговор с больными не получился: едва я заговаривал о Черном Человеке, больные тут же уходили в молчанку или начинали нести какую-то околесицу. Некоторые вообще пребывали в ступоре и не обращали на меня никакого внимания. Так что разговора определенно не получилось. Но одну важную подробность я все же выяснил: ни у кого из пациентов, которых я повидал, не было татуировок с номером. Во всяком случае, я их не заметил.