Второй важнейший момент - опять мне повстречалось имя Джозеф Джаримафи. А это значит, что все происходящее и тогда, и теперь связано с ним. Но в чем интрига? И какую роль играет флакон с жидкостью, который я видел во сне? Предположим, что во флаконе была та самая живая вода, о которой говорилось в прочитанной мной легенде о Джозефе - тогда как она попала к нацистам, и зачем она им была нужна? Словом, я еще очень и очень много не знаю. Самое время узнать.
Я даже не заметил как заснул. Разбудил меня стражник, который заявил, что меня ждут в кабинете Эббота. Зевая на ходу, я прошел за стражником и увидел старого слугу Жоакена, который заявил, что готов проводить меня в особняк господина Неллера.
Старик вновь встретил меня в библиотеке. Он выслушал меня с величайшим вниманием.
- Прекрасно, юноша, - похвалил он. - Вы оправдали ожидания. Теперь я могу поручить вам другое дело.
- С вашего позволения, я хотел бы прежде побывать в Лектуре. Мне надо вернуть отцу Эммериху ключ и рассказать о найденных записях Гиерлинде. Она должна узнать об их существовании.
- Ключ можете отдать мне, я передам.
- Мне бы не хотелось вас утруждать.
- Хорошо, это ваше право. - Неллер показал мне на лавку. - Присядьте, нам надо поговорить.
Я сделал, как он просил. Неллер повернулся к Жоакену.
- Постойте за дверью и проследите, чтобы нам никто не помешал, - приказал он.
Старый слуга поклонился и вышел. Неллер не сразу начал говорить, будто сомневался, стоит мне довериться, или нет.
- Видите, я втянул вас в историю, - сказал он с виноватой улыбкой. - Но это было неизбежно. Я знаю, что вы Преследователь.
- Это что-то меняет?
- Ничего. Я знал об этом еще во время первого нашего разговора.
- Могли бы сразу сказать, - проворчал я. - Тогда вы, наверное, объясните мне, ради чего я тут оказался?
- Конечно. Вы знаете о войне, которую ведут между собой Санктур и Тойфельгартен. Сейчас нет смысла говорить о причинах и этапах этой войны: все это было описано в книге Арденаля Гетты, которую у вас украли. Важна суть, а она такова, что победить в этой войне не может никто. Это природа магии, она дуалистична. Она как снадобье, которое может быть и ядом, и лекарством одновременно. Нельзя уничтожить одно ее свойство, не уничтожив другого.