- А я согласен! - вдруг выдохнул бородач с той решимостью, которая бывает или у сильно пьяных, или совершенно отчаявшихся людей. - Давайте снарягу!
- И я пойду! - крикнул парень лет двадцати, стоявший рядом с миловидной девушкой, державшей на руках младенца.
- И я! - раздалось со всех сторон. - И я!
Так, вроде получилось. Лейтенант Свейз смотрел на меня с одобрением. И тут раздался тревожный сигнал рожка.
Люди с криками бросились к шатрам, как испуганные мыши. Свейз хлопнул меня по плечу, и мы побежали к кострам у шлагбаума.
Ночь была ясная, костры полыхали ярко, и приближающиеся к кордону со стороны города фигуры можно было хорошо рассмотреть. Всего кадавров было восемь. В другой раз я бы сказал "четверо мужчин, два подростка лет пятнадцати и женщина с ребенком", но эти порождения ночи и ужаса больше не были людьми. От одного взгляда на их изъеденные заразой оскаленные в страшных улыбках лица я покрылся ледяным потом. И они что-то бормотали, я лишь спустя пару секунд понял, что.
- Пааамагытиии! - донеслось до нас. - Пааааа...
Защелкали тетивы арбалетов: бредущий в голове группы мертвец опрокинулся на траву, заскреб ногами - болт пробил ему череп. Женщина протянула к нам изуродованные разложением руки, показывая свое дитя - от младенца осталась только нижняя половина тела.
Меня вырвало. Когда я пришел в себя, семь из восьми зомби дергались на земле, последний кружил на месте, рыча и выплевывая белесую пену. Свейз ткнул мертвеца факелом в лицо - кадавр отпрянул, замахал руками и упал. А потом солдаты остервенело колотили обезноженных зомби мечами и алебардами, пока последний из них не замер без движения. Трупный смрад, и без того густой и тошнотворный, стал нестерпимым.
- Быстрее, в огонь их! - скомандовал Свейз.
Трупы трещали в пламени, и мне казалось, что они движутся. И еще, я видел глаза молодого солдата, который наколол на острие алебарды останки младенца и сбросил их в чадящий черным жирным дымом костер. Меня охватила противная обморочная слабость.
- Чего стоите? - заорал Свейз на застывших в отдалении горожан. - Еще дрова тащите, скорей, скорей!
- Это только начало, - сказал беловолосый старик. Я и не заметил, как он подошел. - Дальше будет страшнее.
- Уж не знаю, что может быть страшнее, - буркнул я.
- Так ты и впрямь решил идти в Монсальват? - спросил старик. - После всего, что видел?
- Не хотелось бы, но я должен.
- Ты храбрый человек, - старик улыбнулся. - И поэтому я пойду с тобой.
Дорога от лагеря беженцев до ворот Монсальвата заняла у нас часа два. Старик отказался ехать со мной, шел пешком. Впрочем, сил дедушке было не занимать - привалов мы не делали. Пейзаж вокруг нас был вполне обыденный и мирный: дорога вела через вспаханные поля, на которых уже появились ростки, по обочинам дороги порхали птицы, теплое солнце пригревало нас. Однако время от времени обрушившаяся на Монсальват беда напоминала о себе: на дороге нам попадались брошенные беженцами предметы - посуда, одежда, инструменты, детские игрушки, - а пару раз ветер донес тяжелый запах разложения. В брошенном предместье нас облаяли бродячие псы, чувствовавшие себя здесь полными хозяевами. Вскоре я увидел первые трупы: один свисал из окна дома, второй лежал у крыльца, собрав вокруг себя тучу мух. Я немедленно закрыл лицо пропитанной дегтем тряпкой - и тряпку и деготь я взял в лагере. Старик же невозмутимо продолжал идти вперед, стуча своим посохом по дороге.
У самых ворот мы остановились. Я спешился, старик присел на большой камень и вытер ладонью лицо.
- Не пропала еще охота идти дальше? - спросил он.
- Нет, - буркнул я, протягивая своему спутнику флягу с водой. - Надо закончить дело.
- Хорошо, коли так, - старик от воды отказался. - Ты не боись, днем зачумленные не ходят. До заката можно смело в городе оставаться. Только не трогай ничего и берегись мух, они разносят заразу.
- Вот не могу понять, кто ты такой, старче, - не утерпел я. - Знахарь? Маг? И чего ты со мной вдруг вызывался идти?
- Друг у меня в Монсальвате живет. Старый друг, вместе когда-то воевали. Я к нему пришел. Хочу узнать его судьбу.
- Ну, если в лагере его нет, значит того, помер он.
- Не обязательно. - Старик сверкнул глазами. - Может, в доме заперся и выйти боится.
- А где живет твой друг?
- Недалеко, у таверны "Под розой". Глядишь, и твоего знакомца Цельса там найдем.