— Что ж, давай отправимся, — сказал Димка. — Двинем прямо сейчас?
— Нет, — покачал головой Юрка. — Сейчас уже поздновато. Двинем завтра, прямо из школы. Поедем на Грузины — там одна из самых больших и хороших продуктовых «Березок», отец всегда там отоваривается.
— На Грузины? — Ленька нахмурился. — Немножко далековато.
— Не так уж далеко! — заспорил Юрка. — За полчаса доедем. Зато там мы точно возьмем все, что нам надо. На сдачу можно будет жвачку купить. А может, хватит и на плитку швейцарского шоколада. В общем…
— …В общем, — подхватил Ленька, — «Ты пришла и съела мандарин, съела мандарин, съела мандарин…»
— Вот именно! — расхохотался Юрка. — Песенка битлов может стать нашим гимном в этом походе, да?
— Ага! — сказал Димка. — Под знаменем битлов — и вперед на Грузины! Ты прав, ради этих сказочных мандаринов дольками можно всем рискнуть!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ВЛИПЛИ В ИСТОРИЮ
Итак, на следующий день, сразу после уроков, трое друзей отправились в район Грузинских (Большой и Малой) улиц и переулков — «на Грузины», как это место запросто называли москвичи. Там и на Кутузовском проспекте располагались в те годы чуть ли не самые крупные продовольственные валютные супермаркеты (то есть, в то время слово «супермаркет» не употреблялось, но я его использую, потому что оно больше всего соответствует масштабу магазина) в Москве. День стоял чудесный, ясный и теплый, и друзья топали от станции метро «Маяковская», на которой вышли, в самом радужном настроении. Юрка напевал «Желтую подводную лодку» в своей собственной новой обработке:
— «Мы пришли и съели мандарин, купленный с Грузин, купленный с Грузин…»… Ух ты! — ахнул он, когда друзья свернули за угол и увидели «Березку», к которой стремились. — Вот это да!
Очередь, тянувшаяся к дверям «Березки», и впрямь производила впечатление. Время от времени из магазина вываливались люди с картонными ящиками и большими пакетами, вместо них заходили другие, а очередь как будто и не уменьшалась. Несколько милиционеров следили за порядком, поодаль от милиционеров вертелись разные странные личности, время от времени обращавшиеся к кому-нибудь, стоящему в очереди, и опять быстро отходившие.
— Фарца!.. — фыркнул Юрка. — Ребята, с ними ни в коем случае нельзя заговаривать. Им бы только беседу завязать, а там найдут способ ободрать как липку!
— Ну, вряд ли им будут интересны шесть рублей, — сказал Димка.
— Им все интересно, — ответил Юрка. — Особенно, говорят, если на цыганят нарваться, те и копейкой не побрезгуют… Отец и мать никогда не влипали, но двое друзей родителей погорели. Один наш, москвич, второй поляк, приехавший к отцу по работе. Поляка вообще обули за две секунды, он даже понять ничего не успел… Ладно, давайте займем очередь и будет стоять.
Друзья подошли в хвост очереди.
— Вы последний? — спросил Юрка у полноватого и лысоватого мужчины, подошедшего как раз перед ребятами.
— Похоже, я, — ответил он. И с интересом поглядел на ребят. — А вы по поручению родителей вперед побежали, очередь занимать, или сами по себе?
— Мы — сами по себе! — гордо ответил Юрка.
— Гм… — мужчина покачал головой. — Я бы своего пацана не пустил в одиночку в валютный магазин…
— А чего такого? — сказал Юрка. — Родителям некогда, а надо ж последние копейки истратить.
— Ну, если вы с копейками стоите, то можете и не стоять, — обернулась к ним женщина, стоявшая перед полноватым мужчиной. — Говорят, поступило распоряжение не обслуживать тех, у кого меньше семи рублей. Чтоб очередь урезать, потому что многие стоят сейчас с последними крохами — а уж ходят и выбирают на эти крохи минут по сорок, боятся прогадать. Только, мол, толчею создают.
Ребята переглянулись. У них-то было меньше семи рублей!
— Не может такого быть, — твердо заявил Юрка. — Это, наверно, слухи, которые во всех очередях рождаются. Деньги есть деньги, и никто не может отказаться их принимать.
— Здрасьте, не могут! — фыркнул полноватый мужчина. — Вы, конечно, не помните денежную реформу шестьдесят первого года, а какие тогда очереди стояли, чтобы обменять старые деньги на новые! Ведь срок обмена был резко ограничен.
— Да, люди прямо давились в очередях, — кивнула женщина. — И ведь многие так и лишились своих денег. И здесь может быть то же самое.
— Так надо бы у милиции спросить, — предложил Ленька. — Милиция наверняка будет знать, раз она здесь дежурит.
— Спрашивайте, спрашивайте, — женщина понизила голос — Милиция совсем озверела, ни на какие вопросы не отвечает. И при этом, обратите внимание, как будто не видит всех этих спекулянтов, которые вертятся вокруг очереди и скупают чеки у тех, кто устал стоять! И что интересно, ведь эти спекулянты отоварят скупленные чеки побыстрее нашего! Говорят, у них все схвачено, и их подставные люди в очереди стоят, первыми номерами, и они этим своим напарникам скупленные чеки передают. И местами в очереди, говорят, торгуют. Место у самого входа, чтобы через пять минут в магазин зайти — десятка в чеках серии «Д»… А может, у них и с работниками магазина свой шахер-махер, так же, как с милицией… В очереди, конечно, многих глупостей наслушаешься, но это больно на правду похоже…