«Хоть эти не на машине, — подумал Ленька. — Я запросто за ними прослежу… Но вот как с Димкой быть?..»
Он направился вслед за валютчиками, но на выходе со двора его тормознул шагнувший из-за угла Седой. В руке он держал Юркин ранец.
— Не ходи за ними, — негромко сказал он. — Слежка отменяется, никуда они не денутся… Что у вас тут стряслось?
— Ой, Седой!.. Димка… он, понимаешь, не знал, как остановить полковника, и… и колесо ему из своей пушки разнес!.. Теперь его в милицию повели протокол составлять, а участковый сказал, что это настоящее огнестрельное оружие…
Седой, не говоря ни слова, направился к Юркиному подъезду и внимательно оглядел колесо, остановившись метрах в пяти от машины, чтобы не пересекаться с обступившими её зеваками и не возбуждать ненужные вопросы. Заряд шарикоподшипников действительно превратил и покрышку, и камеру в такое, что спасти ничего было нельзя: только новое колесо ставить.
— Кретин, — сказал Седой, каким-то странно задумчивым и удивленным тоном, как будто поражался, неужели хоть кто-то мог додуматься до такого метода. Или, скорее, как будто был математиком, внезапно обнаружившим, что теорема, над которой все мучались несколько веков, доказывается очень просто. — Ладно, пойдем наверх. Димку мы выручим. Но… — он покачал головой. — Ну и ну! И я хорош, должен был сообразить, что не стоит его отправлять за полковником. Тебе надо было поручить, ты поспокойней…
С этим он вошел в подъезд.
— А что мы теперь будем делать? — спросил Ленька.
— Прежде всего, магнитофон проверим, что там записалось. То есть, первым делом Юрку порадуем, да и позвонить мне надо будет… Пошли.
— А как мы Димку будем вытаскивать? — спросил Ленька.
— За уши, — ответил Седой. — Вот уж, с вами не соскучишься, — добавил он уже в лифте. — Вечно вдряпаетесь во что-нибудь такое…
Юрка и Таня ждали на крыше.
— Что там произошло? — накинулись они с вопросами. — Почему Димке вздумалось машину калечить? Что теперь будет?
— Ничего страшного, — ответил Седой. — Веди нас в квартиру, обратился он к Юрке.
— А мы видели, как ты у него ранец отнимал!.. — сообщил Юрка. — А у него правда нож был в руке?
— Был да сплыл, — ответил Седой. — Пошли, время не ждет.
И они спустились на этаж, прошли в Юркину квартиру. Дужку замка люка аккуратно сомкнули так, чтобы внешне она выглядела совершенно целой, а не перепиленной.
— И правда, ничего не украли!.. — Юрка изумленно оглядывался вокруг.
— А с чего им было красть? Я ж говорю, тут другая история, — перебил его Седой. — Ничего живешь, — одобрил он, заходя в комнату. — Где магнитофон?
— Вон под тем диваном, насколько я понимаю, — указал Юрка.
Седой залез под диван, вытащил магнитофон, включил перемотку.
— Да, дела… — он недовольно покачивал головой. — Не сообразишь, как лучше все это распутать…
— Да объясни наконец, что все это значит! — чуть не в один голос взмолились Юрка и Ленька.
— А вы слушайте, — Седой нажал клавишу воспроизведения звука. — Сами все поймете.
Таня с большим любопытством разглядывала заграничные сувениры, расставленные за стеклом там и сям, в серванте, и на книжных полках, и участия в разговоре не принимала.
Пленка крутилась и крутилась, минут десять ничего слышно не было. Потом раздался слабый звук, звяканье и скрип…
— Дверь открыли, да? — осведомился Юрка.
Седой молча кивнул.
Шаги, кто-то присвистнул. Потом — мальчишеский голос:
— Не слабо живут!.. Эх, жаль, ничего взять нельзя…
Ребята переглянулись. Странная фраза для пацана, путающегося с уголовниками. Почему ничего нельзя взять? Но Седой слушал спокойно, как будто так и надо, как будто именно этого он и ожидал.
Опять тишина, минут пять, потом громко хлопает дверь, голос мужичка-валютчика:
— Проходите, проходите, пожалуйста!
Голос полковника:
— Ничего обставились. Это все из странствий привезли?
— Из них самых. Но вы садитесь. Сейчас кофейку сварим. Или чего покрепче?
— Мне нельзя покрепче. Я за рулем.
Юрка и Ленька слушали в полной растерянности. Одно им сделалось понятным: полковник ни при чем, это валютчикам почему-то надо принять полковника в квартире Богатиковых как у себя дома… Какой-то подлый замысел, какая-то ловушка? Но какая?
— Так что, как видите… — это опять говорил мужичок-валютчик. Его напарник до сих пор ни слова не произнес. — Мы с вами люди нормальные, всегда договоримся. Да и спокойней дома, чем на улице, когда такие крупные суммы…