На крыльцо вышел приземистый старик в бурках, в смушковой папахе и суконной толстовке, подпоясанной шелковым шнурком. Из-под густых седых бровей остро смотрели по-молодому чистые голубые глаза.
— Где мне найти председателя коммуны товарища Лемешко? — окликнул его Медведев.
— Никифор Лемешко — это буду я, — с достоинством сказал старик.
— Мы к вам из горисполкома, — проговорил Медведев, слезая с коня и отдавая Вите повод.
— Зайдите в контору. — Старик отворил дверь и прошел вперед. С порога вполоборота кинул: — Коней тут привяжите, никто не тронет.
В просторной светлой комнате на оклеенных обоями стенах висели какие-то списки, листочки с цифрами, выделялся большой плакат с багровым заревом и бурой землей, на фоне которых белел стройный жеребец, под плакатом призыв: «Незаможник, на коня!»
«Политотдел редко заглядывает, — подумал Медведев, — плакатик-то десятилетней давности!»
Старик уселся под портретом Ленина. Поднял голову, приготовился слушать. Медведев собирался начать с истории о беспризорных детишках — хотелось тронуть этого хмурого старика. Но вдруг почувствовал: не нужно. И коротко изложил суть дела.
К концу его рассказа в комнату через внутреннюю дверь вошел человек лет сорока в грубых сапогах, в пиджаке и рубахе с галстуком. Приятно щуря глаза, он мягко пожал им руки, представился:
— Агроном коммуны.
— Лемешко Иван, сын, — добавил старик. — Завод просят передать для беспризорных, который для столярного дела.
Лемешко-сын понимающе кивнул головой.
— Да, конечно, для детей это очень важно. — Аккуратно стряхнул с пиджака крошки.
«Обедали», — отметил про себя Медведев.
— Правда, оборудование уже отдано нашей коммуне... Как же теперь? — Агроном поглядел на них и улыбнулся, словно прося совета.
— Вагон-то еще в городе! — напомнил Медведев.
— Да, да... Ну что ж, придется созвать общее собрание, спросить народ... Как, отец?
— Ладно, — неприязненно сказал старик и стал смотреть в окно.
— Вы ведь понимаете, мы с вами не можем тут решать за всю коммуну, — как бы исправляя бестактность отца, мягко пояснил сын.
— Нельзя ли собрать людей сейчас? — попросил Медведев. — Добираться до вас далеко. А время не терпит.
— К сожалению, сегодня не успеем. Жилые постройки у нас чрезвычайно далеко разбросаны.
— Жаль, очень жаль, — проговорил Медведев, прикидывая, остаться ли здесь до завтра. Поднимая голову, увидел, что агроном пристально смотрит на его грудь. Тот, почуяв, что взгляд замечен, быстро спросил:
— Давно работаете в ГПУ?
Разошедшиеся полы тужурки приоткрыли значок «Почетного чекиста», полученный Медведевым в тридцать втором году.
— Да, как видите, — сказал он и поднялся, решив, что оставаться не надо. — Когда же будет ответ?
— Послезавтра. Мы сообщим в горисполком.
Старик, не вставая, кивнул на прощание. Сын проводил на крыльцо.
— К севу готовитесь? — будто невзначай спросил Медведев, полной грудью вдыхая свежий воздух.
— А как же! Сроки подходят, — отвечал агроном. И, что-то сообразив, быстро добавил: — Инвентарь ремонтируем на местах, в бригадах... — он неопределенно махнул рукой в пространство. — Семена есть. Машины есть. Коммуне ведь у нас главное внимание!
— Да. То-то я смотрю... — Медведев устроился в седле, — как-то уж больно спокойно тут во дворе... Ну, конечно, на местах готовитесь. Значит, ждем ответа.
— Послезавтра. Не задержим! — с улыбкой поклонился агроном.
— Ну как? Я думаю, отдадут? — спросил его Витя, когда они отъехали от коммуны.
— Кто? Эти-то? Ни за что! — уверенно ответил Медведев.
Через день в горисполком пришло сообщение: общее собрание членов коммуны «Свобода» постановило завод детской коммуне не отдавать.
Очень уж странной показалась Медведеву эта коммуна, организованная при доме Никифора Лемешко, и он стал собирать сведения.
Коммуна была создана три года назад из богатых хуторян, признана земотделом и стала пользоваться всеми установленными льготами. По существу же никакой коммуны не было. Люди остались на своих хуторах, машины, скот, имущество — все находилось в руках прежних владельцев. Они получали лучшие семена и, конечно, снимали лучшие урожаи. А единоличники — бедняки и середняки — не получали ни семян, ни машин, ни льгот и разорялись.
— Сергачев, — сказал Медведев при встрече начальнику политотдела МТС. — Ведь это же кулацкая коммуна! Что вы смотрите?