Вернувшегося из командировки Ясенева секретарша Розочка Блюм, которой он сдал отчёт, попросила зайти к председателю ГубЧеКа. Догадываясь, о чём пойдет речь, уполномоченный усмехнулся, заскочил к себе домой, прихватил томик работ Ленина, и уверенно направился в знакомый кабинет.
Комиссар Фельдцерман не хотел показывать своему подчинённому, что он тайно побывал в его квартире, но и ситуация с золотым унитазом требовала прояснения. Он нацепил пенсне, взял с полки брошюру Политиздата «О бытовой скромности большевиков», и сделал вид, что читает её, одновременно поворачивая книжку так, чтобы уполномоченному становилось видно её название.
Ясенев-Перекуров, в свою очередь, положил на стол своего начальника томик работ Ленина и развернул его на странице, где была фраза про золотой унитаз.
— Так что вот, назло мировой буржуазии, последовал совету вождя угнетённого пролетариата, товарищ губкомиссар, — откашлявшись, сказал он. — Чтобы трудящиеся массы могли выразить своё презрение к символу, значит, капитализма.
Исай Борисович изучил подчёркнутый текст, затем прочитал всю статью вождя пролетариата целиком, поднял глаза на своего подчинённого, и старшему уполномоченному показалось, что во взгляде председателя ГубЧеКа выразилось нешуточное уважение.
— Я, собственно, вызвал вас, товарищ Ясенев, чтобы поговорить насчёт изменения формы документации по сбору революционного налога, — сказал он, возвращая на место брошюру.
Глава 8
Новое назначение
Золотой унитаз значительно повысил статус старшего уполномоченного среди его коллег — как было и в прежнем мире Перекурова. Почти все сотрудники управления под тем или иным предлогом напрашивались к нему в гости, а затем, ссылаясь на естественную потребность, занимали туалет и по полчаса высиживали на золотом унитазе. Непосредственный подчинённый Ясенева, стажёр ЧеКа Ахмед Кирбазаев попроситься посидеть на золотом унитазе не рискнул, но по всему было видно, что авторитет начальника вознёсся в его глазах на небывалую высоту.
Однако бенефис Ясенева-Перекурова был недолгим.
Через неделю после разговора с комиссаром на столе у старшего уполномоченного ГубЧеКа зазвонил служебный телефон и Исай Борисович пригласил его зайти. На вопрос надо ли взять с собой новую документацию по сбору революционного налога, начальник ответил отрицательно, и старший уполномоченный, ощущая некоторую обеспокоенность, отправился по вызову.
В знакомом кабинете Ясенев увидел председателя ГубЧека, восседавшего на обычном месте, рядом с ним его советника Якова Фейгисона и начальника наградного отдела Петра Крысина. На стульях у стены сидели ещё несколько чекистов.
Исай Борисович, поднявшись с кресла, долго тряс Ясеневу руку, после чего объявил, что его, как особо отличившегося по работе, направляют в распоряжение центрального аппарата ЧеКа, в Москву. Затем начальник наградного отдела Крысин, тоже пожав Ясеневу руку, вручил ему орден Красного Знамени, а советник Фейгисон ласково ему улыбнулся.
Известие о переводе в столицу обрадовало полковника, но ему стало жаль истраченного на покрытие унитаза золота. Придётся соскребать, но как это делать? — размышлял Перекуров, машинально отвечая на рукопожатия и поздравления сослуживцев.
Когда церемонии закончились, бывший начальник сказал ему с доброй улыбкой:
— Ключи от служебной квартиры не забудьте сдать в наш хозяйственный отдел, товарищ Ясенев. Пусть другие революционеры тоже посидят, назло мировой буржуазии, на вашем золотом унитазе.
Выслушав это, Перекуров, хотя и не дрогнул лицом, но ясно осознал, что с Исай Борисовичем ему тягаться пока рано. Впрочем, и в прошлом мире доцент кафедры истории КПСС, парторг института Лев Моисеевич Фельдцерман регулярно его обходил по жизни. Когда Фёдор Перекуров только получил свои капитанские погоны, тот уже имел миллион — и не деревянных, а самых натуральных, хоть и диковинных ещё для многих тогда баксов. Когда Перекуров отпраздновал звание майора, его бывший преподаватель купил квартиру с видом на Темзу в Лондоне. Однако судьба была вовсе не так прямолинейна — через пару лет Лев Моисеевич отправился валить лес в места не столь отдалённые Сибири, зато его прежний студент, ставший подполковником, освоил золотую жилу борьбы с наркоторговлей. Здесь тоже дела ещё могут повернуться по-разному, подумал про себя обозлённый Перекуров. Вслух же он попросил: