В некотором отдалении от них ещё трое контрабандистов жарили нанизанные на вертела громадные куски свинины, с которых прямо в костёр стекал сочный жир, уносясь оттуда непередаваемо аппетитным дымком.
— Братва, харе лясы точить! А ну все сюда! — громкий возглас Мишки Косого, главаря банды, расслышали все его соратники, даже те, кто купался в поросшем камышами пруду.
Полянка возле дуба, под которым стоял Косой, быстро заполнилась живописно одетым людом разбойного вида. Только трое, жарившие свиной шашлык, не прервали своего занятия, но и они кивнули своему главарю, когда тот на них глянул — дескать, калякай, мы слышим.
Мишка Косой, как заправский оратор, поднял руку, и, когда гомон братвы утих, велеречиво заговорил.
— Чёрная рать тиранов идёт на нас, чтобы сгубить наши вольности. Кровопийцы мировой буржуазии сомкнулись с краснопузыми чекистами. Святое дело свободы, за которое мы боремся, под угрозой.
— Анархия — мать порядка! — воодушевлённо воскликнул кто-то из толпы.
— Где власть — там насилие! — поддержал его другой.
— Даёшь индивидуализм-анархизм!
Косой снова поднял руку, призывая собравшихся к тишине.
— Короче, братва. Пришла малява от верного человека — вечером сюда выдвинутся чоновцы. Будем с ними драться аль уйдём туда, где вольная воля свободному люду? Решайте.
Загомонили все разом и по большей части возмущённо.
— Бросить всё, непосильно награбленное?!
— Трудились как рабы на галерах!
— Не забудем, не простим!
— Не позволим!
— Наддадим краснопузым!
— Кровью умоются!
— Лохи мы, что ли?!
Мишка Косой, уяснив настроение масс, вскинул обе руки.
— Харе, братва. Посыл понятен. Не фраера мы, верно говорите. Значится так. Ты, Мыкола Кузьмич, — обратился он к седому деду в вышиванке, — достанешь из схрона пять коробок патронов и всем их раздашь. Ты, Митяй, — он повернулся к щуплому пареньку в восьмиугольной кепке, — заляжешь в кустах у дороги, и, когда краснопузые появятся, свистнешь. Как разобьём вражин — отправимся в деревню. Гульнём на всю ивановскую!
Глава 3
Инструктаж
Пока полковник Перекуров, или как он теперь именовался, уполномоченный Ясенев, спешно просматривал новости, в его памяти всплывали сведения об этом времени — историю КПСС он в институте, к счастью, не прогуливал. Так, значит, гражданская война будет ещё около года. Потом Ленин объявит нэп — новую экономическую политику — и пламенные революционеры возглавят самые доходные предприятия, которые снова станут частными — только с другими владельцами. Года до 25-го будут рулить троцкисты, затем их крепко прижмут к ногтю.
Со двора доносились выкрики — комиссар Шнур собирал подчинённых на построение.
— Ладно, попозже запишу, всё, что вспомню, — пробормотал Перекуров, откладывая газеты, — а теперь надо уточнить своё положение.
Он подошёл к мутному треснувшему зеркалу, висевшему на стене, и принялся с интересом изучать доставшуюся ему физиономию. Тупой взгляд запойного алкоголика его даже порадовал — интеллекта не заподозрят, а с таким выражением лица выжить в новом мире будет проще. Хотя следует побриться — Перекуров был по природе аккуратист, и небрежностей во внешнем виде не любил. Что у нас есть ещё? Он снова охлопал свою гимнастёрку. В прокладке справа зашуршало. Уполномоченный вывернул гимнастёрку, распорол ржавым ножом, обнаружившимся на полке, подозрительное место, и извлёк из него официального вида бумагу, озаглавленную Предписание. Где прочитал следующее:
Настоящим приказываю вам возглавить отряд ЧОНа, дислоцированный в деревне Чуприха, и ликвидировать группировку местных анархистов, занимающихся контрабандой. Все ценности, найденные при них, сдать в фонд революционной обороны. По итогам операции подобрать перспективные кадры, одного-двух человек, для работы в губернской ЧеКа.
С революционным приветом
Подивившись забавному совпадению фамилии своего, похоже, начальника и своего бывшего преподавателя истории КПСС, несгибаемого партийца, впрочем, ставшего в начале перестройки директором коммерческого ларька, Перекуров сложил бумагу и спрятал её во внутренний карман.
— Ровно, значит, — проворчал он. — Запад Украины. Вечные бандеровцы и всякая прочая сволочь. Изъять ценности у контрабандистов идея хорошая. Но, может, ещё и отжать у них бизнес? Или, по крайней мере, взять его под крышу? — продолжал размышлять Перекуров. — Приватизировать метр госграницы, — усмехнулся бывший полковник, вспомнив шутку времён начала перестройки. — Нет, не получится. Вводных данных недостаточно.