Свернув цигарку, уполномоченный закурил, попыхтел немножко, а затем снова погрузился в размышления.
— Насчёт ценностей, буде таковые найдутся, решим по ходу дела. И хорошо бы они нашлись. Если Фельдцерман послал Ясенева на захват контрабандистов, то он был стопроцентно уверен, что тот человек надёжный — найдёт всё, что надо, и правильно, то есть, согласно субординации, занесёт… эээ… сдаст в фонд революционной обороны.
Перекуров глянул в окно. На площадке перед домом выстраивались красноармейцы. Пора было идти знакомиться с контингентом. Загасив недокуренную самокрутку и бросив бычок в стоявшее в углу ведро, старший уполномоченный повернулся к двери, и тут вдруг вспомнил фразу из Предписания — «подобрать перспективные кадры для работы в губернской ЧеКа». А вот это как раз то, что нужно, и в чём он разбирается. Собрать свою команду. Бывший полковник усмехнулся и уже увереннее зашагал к выходу.
— Товарищ старший уполномоченный, 24-я отдельная рота частей особого назначения по вашему приказанию построена. К выполнению боевого задания готовы! — высоким, срывающимся от волнения голоском выкрикнул комиссар Шнур.
Две шеренги молодых парней в будёновках и при винтовках стояли, можно сказать, по стойке «смирно», хотя получалось это у них не слишком умело. Кто-то поправлял ремень, кто-то чесался, кто-то громко рыгал.
Вспомнив, что дисциплина в военных отрядах на раннем этапе революции понималась весьма своеобразно, Ясенев-Перекуров решил взять свойский тон:
— Здорово, ребята! — гаркнул он. И, не дожидаясь уставного ответа, который, впрочем, вряд ли бы прозвучал, продолжил: — Пойдём вечером контру бить. Землю крестьянам, мир народам, баб всем желающим!
Незамысловатая грубоватая шутка пришлась парням по вкусу и многие из них заухмылялись.
— Грабь награбленное! — бойко добавил какой-то шустрик, но старший уполномоченный крепко держал в уме предписание Исай Борисовича и счёл нужным подправить политически незрелого энтузиаста.
— А вот это, товарищи, надо делать с пониманием. Сейчас наши братья рабочие ведут борьбу против наёмников мировой буржуазии, поэтому все валютные ценности, которые мы у контры отобьём, прошу сдавать по акту в фонд революционной обороны.
Слова «борьба», «буржуазия», «революция» бывшие крестьяне, достаточно наслушавшиеся митинговых речей, привычно проигнорировали, но неслыханные ранее «валютные ценности» и «по акту» их напрягли и показали, что новый командир, несмотря на безыскусную запойную рожу, не так-то прост и с ним надо держать ухо востро. Кое-кто заметно поскучнел.
Уполномоченный ГубЧеКа, уловив изменения в настроении масс, пояснил:
— Брошки, колечки, дамские браслетики и всё такое-прочее, можете оставить для своих милых пташек. Но вот царские золотые монеты и разные бриллианты-жемчуга попрошу сдавать. По акту.
Возникшее было напряжение рассеялось и среди чоновцев послышались смешки:
— Да откуда у Мишки Косого брильянты-жемчуга?
— Он их, небось, и не видал никогда.
— Как и золотые монеты.
— А то!
Стоявший с края первой шеренги русоволосый парнишка с простодушным выражением лица робко спросил.
— Нам в дом новый котёл надо бы. Можно будет его взять или тоже в этот… фонд обороны?
— Котёл можно, — благосклонно разрешил уполномоченный.
Бойцы загомонили, живо обсуждая, кто какие предметы обихода видел у контрабандистов. Один припомнил керосиновую лампу, другой — переносную железную печь, третий — серебряные ложки. Воинский строй, и без того весьма сомнительный, грозил совсем уже распасться, так что Перекуров-Ясенев, повернувшись к Шнуру, выразительно глянул на него. Тот понял правильно.
— Товарищи бойцы! — воскликнул он. — Минутку внимания. Товарищ старший уполномоченный ещё не закончил!
Гомон постепенно стих и чоновцы более-менее восстановили строй.
— Товарищи бойцы! — на этот раз уполномоченный подпустил в свой голос каплю раскалённого революционного металла. — Наша партия большевиков, во главе с товарищем Лениным, вождём и учителем всех угнетённых трудящихся, ведёт народ в светлое будущее. Мы должны беспощадно разбить тёмные силы и совершить экспроприацию экспроприаторов! Только тогда, когда во всём мире восторжествует пролетарская революция, рабочие и трудовое крестьянство освободятся от гнёта капитала!