Один из чоновцев повернулся к своему соседу, с виду поинтеллигентнее прочих, и спросил шёпотом: — Васёк, а шо такое «экспроприация»?
— Это когда ты жрёшь от пуза и каждая баба тебе даёт, — с видом знатока ответил Васёк.
— Ооо! — широко раскрыл глаза тот, и стал слушать речь нового командира ещё внимательнее.
Перекуров, тем временем, прошёлся по контрреволюционерам, анархистам, белополякам, Врангелю, Колчаку, Юденичу, генералу Корнилову, указал на историческую обречённость старого строя и необходимость поддержания партийной дисциплины; призвал не поддаваться на провокации несознательных элементов и крепить революционное единство пролетариата и трудового крестьянства. Затем он перешёл к международной обстановке, осудил Чемберлена, Ллойд-Джорджа, американского президента Вильсона и кровопийц-банкиров лондонского Сити. Впрочем, заметив, что слушатели начали скучать, он перешёл на более актуальные темы жратвы, баб, и выпивки. После чего вернулся к политическому моменту.
— Мы должны, товарищи, образно говоря, подняли на вилы эксплуататоров трудящего класса, — гремел он. — На вилы, под тесаки, ножи, кинжалы, топоры! Рубить им бошки! И не только наших капиталистов-эксплуататоров, но и зарубежных, которые хотят грабить нашу родину! Но мы не позволим, чтобы солдаты НАТО топтали нашу землю! Сотрём их всех в радиоактивную пыль! Разожжём на горе всем буржуям мировой пожар!
Когда полковник выдал про радиоактивную пыль и солдат НАТО, глаза у комиссара Митьки Шнура стали совсем как блюдечки, и оратор, поняв, что переоценил интеллектуальный уровень своей аудитории, решил снизить накал страстей.
— Итак, значится, вот как обстоят дела, — откашлявшись, продолжил он. — Во-первых, жратва, во-вторых, выпивка, в третьих, бабы…
Произнося свою речь, бывший российский полковник одновременно отслеживал реакцию слушателей, высматривая перспективные кадры. К сожалению, большинство чоновцев в самые критические моменты зевали, чесались, в общем, проявляли политическую несознательность и даже, можно сказать, оппортунизм.
Его внимание привлёк смуглый черноволосый небритый парень, стоявший в середине второй шеренги. Как и все, он пропускал мимо ушей революционные фразы, как и все, оживлялся, слыша про баб, жратву и выпивку, но, в отличие от других, его глаза начинали странно поблескивать при упоминании ножей, топоров и усекновении голов капиталистов-эксплуататоров. Перекуров решил взять его на заметку.
Ещё раз помянув жратву, выпивку и баб, старший уполномоченный ГубЧеКа закончил свою речь короткой здравицей в честь товарища Ленина и всемирной революции.
Когда наступила тишина, комиссар Митька Шнур, кое-что повидавший в своей матросской жизни, сначала ошалело мотнул головой, а потом неистово зааплодировал. Другие бойцы тоже захлопали, замахали будёновками, застучали винтовками о землю — в общем, стали различными способами выражать одобрение.
Лет пятнадцать назад Федька Перекуров, студент МГИМО, балагур и душа компании, лишь порадовался бы такому успеху своего выступления и пригласил бы слушателей в пивную за его счёт. Но с тех пор он успел уяснить, что подлинный успех в этом мире достигается не словами и речами, а деньгами, родоплеменными связями, и холодным цинизмом. Ещё раз проанализировав план операции, который уже сложился в его голове, бывший российский полковник вскинул сжатый кулак, потряс им в качестве ответного приветствия бойцам, а затем повернулся к штабу и кивнул комиссару, предлагая следовать за ним.
— Кто из бойцов лучше всего знает в лицо главаря банды? — был первый вопрос старшего уполномоченного.
— Мишку Косого-то? — переспросил Митька Шнур. — Ванятка Мохин, конечно. Они дальние родичи, и, до того, как Мишка банду организовал, приятельствовали. А потом Мишка у него невесту отбил, и они вдрызг разругались. Да вы его знаете — Ванятка с Петровичем вас сюда на телеге подвозили.
— Очень хорошо, — кивнул Ясенев-Перекуров. — Поручим ему отдельное задание: выслеживать главаря банды.
— Это он в охотку, — ухмыльнулся Шнур, — давно с ним поквитаться хочет.
— Дальше, — уполномоченный взял карандаш и нарисовал на карте, в тех местах, где дорога близко подступала к лесу, три кружка. — Вот здесь, здесь, и здесь, — он потыкал карандашом, — я бы устроил засады часовых. Поэтому, перед тем как выдвигаться основному отряду, надо послать разведчиков проверить эти места. И снять часовых, если они там будут. Нужны люди, которые умеют скрытно передвигаться и хорошо владеют холодным оружием.
На этот раз Шнур задумался. — Ахмед, Федорка и Ерёма-мясник подойдут, пожалуй, — сказал он, наконец.