— Ваше задание выполнено, товарищ секретарь, — отрапортовал чекист, встав по стойке смирно перед сидевшем в кресле за письменным столом невысоким человеком в полувоенном кителе. — Инженер Заврыкин построил электромеханический аппарат, излучение которого пробуждает в нашем народе его глубинные чувства. — С такими словами он достал из портфеля продолговатый чёрный цилиндр, заканчивавшийся раструбом с серебристым отражателем.
Секретарь ЦеКа с интересом глянул на прибор.
— Вы его испытали? — спросил он.
Чекист утвердительно кивнул.
— И какие результаты? По знаку Перекурова, его помощник вкатил в кабинет, одну за другой, несколько тележек, доверху наполненные папками.
Секретарь ЦеКа посмотрел на папки, потом перевёл недоумевающий взгляд на сотрудника ГПУ.
— Это отчёты об испытаниях, — пояснил тот.
Человек в полувоенном кителе поднялся с кресла, подошёл к одной из тележек, взял верхнюю папку, наугад достал из неё бумагу и стал читать вслух:
«Настоящим считают своим долгом довести до сведения вышестоящих инстанций, что мои соседи по коммунальной квартире выгуливают свою собаку в праздничные дни Первомая, когда весь трудовой народ»-
— Что это? — секретарь ЦеКа поднял взгляд на чекиста.
— Доносы, — пояснил тот.
— Доносы? — нахмурился партиец.
— Я хотел сказать, сигналы, — торопливо поправился чекист. — От сознательных граждан нашей страны, в которых аппарат инженера Заврыкина пробудил их глубинные чувства.
Секретарь ЦеКа взял другую бумажку:
«Вся эта организация финансируется из-за рубежа империалистами, врагами нашей страны», — читал он. — «Они только прикидываются, что помогают больным диабетом, а на самом деле таят коварные планы по внедрению в наш народ чуждых ему ценностей».
Секретарь вернул бумагу на место, прикинул папку на вес, отложил в сторону, задумчиво глянул на другие папки и нахмурился. Потом подошёл к другой тележке с папками, на которых были надписи: «Правый уклон», «Левый уклон», «Право-левацкий загиб», достал из них несколько листков, вернулся на своё место и с углубился в их изучение.
— Откуда такой разброд и шатания в мыслях на десятый год победы нашей партии? — удручённо спросил он, дочитав последний документ.
Перекуров припомнил фразу из институтского лекционного курса по истории партии.
— Полагаю, что по мере развития социалистического строительства классовая борьба будет обостряться, товарищ секретарь, — сказал он.
— Да? Теоретически интересная концепция. — Секретарь ЦеКа сделал пометку в блокноте, затем забрал все «уклонистские» папки, перенёс в свой шкаф, после чего вернулся обратно к тележкам. — А здесь что? — он указал на папки, в заголовках которых значилось «Ответственные партийные и советские работники».
— Аппарат Заврыкина был испытан на нескольких руководящих сотрудниках и зафиксировал их глубинные чувства, — пояснил чекист. — Под воздействием электромагнитных волн они откровенно рассказали о своих мечтаниях.
Секретарь открыл одну из папок и достал оттуда лист бумаги.
«Я перепишу на себя предприятия нефтяной промышленности», — зачитал он, — «договорюсь с западными компаниями и буду поставлять им сырьё… Куплю виллу на Канарах… Каждый год буду несколько раз ездить на Мальдивы и в Куршавель…» — Партиец дочитал документ до конца, перевернул бумагу, посмотрел на имя и фамилию, и недоуменно покачал головой. — Этот человек считается в нашей среде партийной совестью, образцом честности и благородства, — сказал он. — Может, ваш электромеханический аппарат дал сбой?
Ясенев-Перекуров деликатно промолчал. Он мог бы добавить, что то же самое говорил ему старый вор в законе Мальцев, и притом безо всякого воздействия электромеханических волн, а лишь исходя из своего жизненного опыта. Но чекист не стал упоминать имя делового компаньона. Вместо этого он сказал:
— Наиболее активно проявляли свои глубинные чувства комсомольские работники. — С такими словами он взял с тележки новую папку и вытащил из неё несколько бумажек. Секретарь ЦеКа принялся их просматривать.
«…я бы занялся приватизацией газового сектора… на этом можно заработать миллионы фунтов и долларов», — прочитал он и, посмотрев на подпись, задумчиво произнёс. — Это же один из организаторов комсомола. У него в партийной характеристике написано: человек исключительной честности и скромности.
Взял другую бумажку, наискосок просмотрел, зацепился за слова: — «… электростанции в моей частной собственности работали бы куда эффективнее». — Перевернул листок, глянул на фамилию и покачал головой.