Утром уполномоченный ГубЧеКа Ясенев и комиссар отряда ЧОНа Шнур пили в штабе чай и обсуждали оставшиеся нерешёнными вопросы. Уполномоченный пообещал прислать с оказией оружие и подарки отличившимся бойцам, а комиссар попросил выделить лично ему именной браунинг. Потом, намечая будущие революционные перспективы, Перекуров расспросил Шнура про иконы у сельчан и церковные ценности. Он помнил, что вскоре в Советской России должна начаться кампания борьбы с пережитками прошлого, и хотел заранее быть к ней готовым. Комиссар обрисовал ему ситуацию, посетовав на бедность их местной церквушки.
Затем старший уполномоченный подтянул ремень и вышел, вместе с комиссаром, во двор, где уже собрались для его проводов бойцы роты. Ахмед Кирбазаев, в папахе, с тесаком и громадным кинжалом за поясом устроился на охапке сена в готовой к отбытию телеге. На её облучке сидел тот же Петрович, которого полковник встретил в новом мире, вместе с Ваняткой Мохиным, ныне покойным, первыми.
Перекуров, держа сундучок, забрался на телегу, привязал его ремнями к борту; повернулся к бойцам и, не тратя лишних слов, вскинул сжатый кулак в знак прощания с ними, затем махнул возчику рукой — отправляйся.
Глава 5
Эффективный менеджмент
Здание Ровенского ГубЧеКа располагалось в центре города, в помещении бывшей местной жандармерии. Когда телега остановилась около него, старший уполномоченный Ясенев бодро спрыгнул на землю, подхватил с собой сундучок с ценностями и направился ко входу, приказав попутчикам дожидаться его возвращения. Первым делом ему нужно было найти «свой» кабинет в ГубЧеКа и «свою» квартиру — вероятно, служебную. Впрочем, полковник был уверен, что легко справится с этими задачами.
Как только он вошёл в помещение, усатый охранник с винтовкой окликнул его:
— Матвеич! Комиссар приказал, чтобы ты зашёл к нему, как только появишься.
— Угу, — неопределённо отозвался Перекуров. — А где сейчас начальник хозяйственной части? — Ему нужно было побыстрее получить основные сведения о «своих» сослуживцах, по крайней мере, наиболее значимых из них, чтобы случайно не ошибиться в именах и должностях.
— Яков Львович с обеда был у себя, — ответил охранник. — Ты поспеши, товарищ Фельдцерман срочно хотел тебя видеть. — Он махнул в сторону двери, на которой висела табличка с надписью крупными буквами «Председатель ГубЧека».
Перекуров, однако, спешить не стал. Он прошёлся вдоль коридора, по пути незаметно изучая таблички на других дверях, остановился возле доски объявлений, из которых узнал, что товарищу Заяц П.С. объявлен выговор по партийной линии, а товарищ Кошкин П.А. премирован именным оружием. Там же прочитал приказ о проведении 25 мая субботника по уборке территории, с обязательным участием всего рядового и командного состава. Газету, прикреплённую к доске, он читать не стал, поскольку с положением дел в стране уже ознакомился по печатным листкам, найденным в штабе ЧОНа. Затем зашагал дальше. Возле кабинета в конце коридора, на котором было написано «Уполномоченные», он остановился и, пару секунд подумав, распахнул дверь. Сидевшие в комнате подняли головы, а один из них, по возрасту его ровесник, воскликнул:
— О, Матвеич вернулся! Тебя документы дожидаются. — Он кивнул в сторону одного из столов, за которым никто не сидел, и Ясенев понял, что это его рабочее место.
Подойдя к столу, он положил на него обвязанный ремнями и опечатанный ящичек, на который с любопытством покосились все четверо мужчин, сидевших в комнате, бегло просмотрел бумаги, представлявшие собой, похоже, бухгалтерские отчёты предприятий города, затем сказал:
— Зайду попозже. Сейчас надобно отчитаться по командировке.
С этими словами он подхватил ящичек и заспешил на выход. Товарищу Фельдцерману, по-видимому, уже доложили о его прибытии, и заставлять его ждать не следовало.
Дверь в кабинет губкомиссара была приоткрыта. Старший уполномоченный толкнул её ногой и вошёл внутрь, держа обеими руками перевязанный ремнями ящичек.
— С революционным приветом, товарищ комиссар! — воскликнул он.
Фельдцерман слегка удивлённо посмотрел на него, затем перевёл взгляд на ящичек.