— Это вы, Мехти Джафарович, садитесь. Я как раз хотел обсудить с вами один вопрос. — Румянцев направился к своему столу: — Обратили внимание на погоду?
— Что-то невероятное.
— А не чувствуете по фактам, с которыми мы сталкиваемся, что ближайшее время принесет нам еще более невероятное, только не из области погоды.
— Да, Сергей Владимирович, время тревожное.
Мехти Джафарович вынул из папки и разложил небольшую схему, вычерченную карандашом.
— Вижу, догадались, какой именно вопрос меня интересует, — улыбнулся Румянцев.
— Для наглядности я решил по всем нашим данным составить схему. Так быстрее можно разобраться в деятельности немецкой разведки в Иране.
— Добро, добро, — приговаривал Румянцев, рассматривая схему.
— Все коричневые нити тянутся к посланнику фон Эттелю. Его ближайший подручный — фон Шёнгаузен, прячущийся за скромной должностью секретаря. А это школы подготовки шпионов, которых собираются забросить к нам, — указал Кулиев на несколько кружочков на схеме. Школы расположены в провинциальных городах Ирана.
— А что мы знаем о людях?
— Прочту несколько ориентировок из Москвы об основных фигурах, — и Кулиев вынул из папки документ.
Ганс Эрих фон Шёнгаузен, — читал Кулиев, — происходит из родовитой дворянской семьи. Еще до первой империалистической войны служил в германской разведке под руководством полковника Николаи, попал туда по протекции последнего, которому приходится дальним родственником. Считался одним из перспективных офицеров разведки. Принимал участие во многих крупных делах. В начале тридцатых годов претендовал на пост заместителя руководителя разведки. После прихода к власти Гитлера шансы Шёнгаузена занять эту должность значительно снизились. Соответственно спала и его активность в делах. Адмирал Канарис, назначенный начальником разведки в 1935 году, невзлюбил Шёнгаузена и поспешил упрятать его в одно из арабских княжеств на побережье Персидского залива. Используя родственные связи среди лиц, близких к нацистским верхам, Шёнгаузену удалось перебраться в Тегеран, но путь в Берлин ему закрыт. Тяготится своим пребыванием в Иране, часто говорит об отставке, но не предпринимает никаких шагов в этом отношении, опасаясь, что отставку не примут, а пошлют в действующую армию. Любит прикидываться простаком, но хитер и жесток. Дружит с германским посланником в Иране фон Эттелем, под руководством которого работает. Их дружба началась в Париже в тридцатых годах. Сблизило их увлечение злачными местами Монмартра.
— Видно, Шёнгаузен старый волк, — заметил Сергей Владимирович.
Геккерт Отто — ближайший помощник фон Шёнгаузена — сын мюнхенского заводчика. Отец Геккерта имел до 1933 года небольшое пивоваренное заведение. После прихода к власти фашистов стал быстро богатеть и превратил свое заведение в большой завод. Во многом помогала ему сестра жены Лия Кугель, сожительница Гиммлера. Она устраивала выгодные государственные подряды, прибыль от которых Геккерт-отец использовал для расширения своего предприятия. Отто Геккерт, воспитанник штурмовых отрядов, проявлял особую жестокость в еврейских погромах, чем обратил на себя внимание главарей штурмовиков. Направлен на работу в аппарат Канариса в порядке укрепления его молодыми, подающими надежды кадрами, однако недостаточно подготовлен для этой работы, хотя отказать ему в сообразительности и энергии нельзя.
Раздался стук в дверь, и в комнату вошел молодой человек с объемистой папкой.
— Срочная телеграмма, товарищ заместитель наркома, — сказал он, положив на стол отпечатанный на машинке лист бумаги.
— Хорошо, оставьте, — сказал Румянцев.
Сотрудник вышел. Сергей Владимирович внимательно прочел телеграмму.
— Мехти Джафарович, из Ашхабада сообщают, что там задержан нарушитель границы. При нем оказался портативный радиопередатчик. Задержанный показал, что рацию он должен передать старому немецкому агенту в Баку, некому Серебрякову, и сам поступить в его распоряжение.
— Неужели это Леон Аркадьевич Серебряков, наш почтенный режиссер театра? Он — бывший царский офицер. В первую мировую войну попал в плен к немцам. Возвратился из Германии в двадцатых годах с женой-немкой.
— Очень может быть, Мехти Джафарович, что и он. Надо попросить Ашхабад направить нарушителя к нам и срочно заняться выяснением, о каком именно Серебрякове идет речь в показаниях задержанного. Поручаю это вам.
— Продолжать доклад, Сергей Владимирович?