Начальник вышел из кабинета. Он доложил председателю ГПУ о первой части операции. У председателя Сергей Александрович пробыл недолго. Вернувшись, сразу взял зазвонивший телефон: старший группы наблюдения сообщил, что агент пока идет вместе с матросами танкера. Они побывали в портовом интернациональном клубе моряков, пошатались по комнатам, посидели в буфете, выпили по стопке коньяку. Двое остались в интерклубе, взяв билеты на киносеанс, видимо, не желая бродить по улицам под дождем. Шестеро же других вышли и всей группой отправились в город.
Старший группы наблюдения периодически звонил, докладывая о передвижении этих шести моряков. Так мы узнали, что двое из моряков зашли в духан поужинать и выпить, а, возможно, сбыть какую-либо мелкую контрабанду. Четверо оставшихся медленно брели по улицам, останавливаясь у освещенных витрин магазинов и входов в кинотеатры. Шли вразброд, не группой, а цепочкой — один за другим, почти не разговаривая друг с другом. Двое из четверки прельстились красочной афишей — зашли в кинотеатр. Оставались еще двое. Агент все отставал от идущего впереди. Он часто останавливался у витрин, незаметно осматривался, задерживался на углах. Наконец, улучив момент, свернул в темный, плохо освещенный переулок, быстро зашагал, сворачивая из одной улицы в другую, пока не вышел на ту, что вела к вокзалу.
— Вот куда он направлялся, — проговорил начальник, когда получил последнее сообщение, и, не отрывая трубки от уха, сказал, чтобы на вокзале продолжали наблюдение: очень возможно, что именно там, в толпе пассажиров, и должна произойти встреча, ради которой агент прибыл в Батуми.
— Быть может, он собирается уехать куда-либо? — высказал свое предположение Костя.
— Не исключено. В восемь часов уходит единственный поезд на Тбилиси. Если уж он сядет в поезд, то чтобы сойти на первой остановке, в Кобулети. Только так, и никак иначе, — уверенно проговорил Сергей Александрович, опять взглянув на стенные часы.
Я записывал донесения, поступавшие от группы наблюдения, отмечал время. Прошло еще минут десять, телефон не звонил, а все мы в ожидании молча смотрели на него. Раздался звонок: наблюдаемый пришел на вокзал, занял столик в ресторане, заказал водку и закуску. Он подозвал носильщика и передал ему деньги. Еще через несколько минут нам стало известно, что носильщик купил по его заказу билет до Тбилиси в мягком вагоне.
— Очень, очень хорошо, — проговорил Сергей Александрович. — Будем брать его в вагоне. Это удобнее и безопаснее.
Затем Сергей соединился с начальником транспортного отделения ГПУ станции и коротко ориентировал его о предстоящем аресте в поезде опасного преступника, предложил оказать помощь нашим товарищам.
Следующее донесение начальника группы наблюдения было о том, что, получив от носильщика билет, агент продолжает сидеть в ресторане.
— Займите соседнее купе и берите агента, как только поезд отойдет от станции. Я дам указание начальнику транспортного отделения организовать остановку Поезда хотя бы на одну минуту на станции Чаква. К этому сроку агент должен быть в ваших руках. Понятно?
Начальник позвонил в гараж и приказал шоферу Николаю подать машину к подъезду. Стрелки часов подходили к восьми, и до отхода поезда оставались считанные минуты.
— Этот тип взял билет до Тбилиси, но дальше Кобулети не поедет… Ведь завтра утром он должен быть на своем судне. — И, обратившись ко мне, сказал с загадочной улыбкой: — Поезжай на станцию Чаква, прими арестованного и привези его сюда… Наступила твоя очередь.
Я сорвался с дивана, спустился в свою рабочую комнату, взял пистолет и запасные обоймы к нему и, не успев надеть плащ, услышал сигнал подъехавшей машины. Под непрекращавшимся дождем мы помчались по улицам, разбрызгивая лужи.
— Гони в Чакву, мы должны прибыть туда раньше, чем подойдет поезд, — сказал я Николаю.
Он ловко поворачивал из улицы в улицу. В городе скорость сбавили. Выехали на шоссе и увидели уже отошедший от станции поезд. Николай выжал из машины все, что было возможно, и мы заметно стали обгонять состав. Шоссе шло параллельно железнодорожному пути, и мы не теряли из виду поезд с его ярко освещенными окнами вагонов. Я пытался представить себе, что происходит сейчас в мягком вагоне, где наши сотрудники брали агента БРП. Мы обогнали состав и подъехали к небольшому зданию станции Чаква. Огни паровоза были видны уже у входного семафора, и машинист паровоза дал протяжный гудок, предупреждая об остановке.