Структура и содержание
Какие подразделения системы юстиции отвечали за организацию и проведение процессов над «карателями»? Какой была общая структура ведения следствия и судебных процессов? Что понималось под «нарушением» социалистической законности? Чем задавались «табу» или границы расследования? Можно ли доказать существование различий между следствием и осуждением в отношении руководящих кадров и сотрудников НКВД низшего уровня? Развилась ли в ходе судебных процессов над «карателями» собственная неуправляемая динамика с непредсказуемыми последствиями?
Центр и периферия
Какая роль отводилась судебным органам на местах — в республиках, краях и областях (государственная прокуратура и военная юстиция)? В какой степени органы правового надзора (главная военная прокуратура и прокуратура СССР) вмешивались в процессы на местах?
Тайная полиция и коммунистическая партия/государство
Какие дополнительные рычаги были задействованы наряду с судебной системой, чтобы вернуть НКВД в его «нормальные» рамки? Наблюдалось ли взаимодействие между деятельностью прокуратуры и партии? Какую роль партийные организации играли в центре и на местах в расследовании преступлений? Было ли расследование преступлений истинной целью кампании? В какой мере политические задачи, продиктованные Москвой на различных этапах, являлись заранее заданными результатами судебного расследования, и если да, то насколько их придерживались? Осуществлялась ли для этого манипуляция показаниями свидетелей?
' Как карательные органы, их сотрудники реагировали на изменение политической конъюнктуры и выдвинутые против них обвинения (с одной стороны, необходимо установить реакцию на действия юстиции центральных и региональных структур госбезопасности и милиции как организаций, с другой — выявить, какие индивидуальные стратегии защиты от обвинителей и обвинения выработали бывшие «каратели»)? Как различалось самовосприятие «карателей» и восприятие их прокуратурой и жертвами? Каким образом «каратели» могли избежать осуждения или добиться смягчения наказания? Развилось ли у них представление о собственной вине или они, как правило, перекладывали ее на других? Как с увеличением временной дистанции они оценивали свою собственную деятельность в 1937–1938 гг. (психология и специфика мышления)? Насколько на их примере подтверждаются идеи Й. Хеллбека об образовании специфической советской социалистической идентичности?[71] Оставило ли наказание свой след на «карателях»? Как «каратели» реагировали на самое распространенное обвинение, согласно которому они преследовали личные или групповые интересы в ущерб интересам партии и государства?
Нюрнберг и советские судебные процессы над «карателями»
Можно ли установить сходство между масштабным процессом в Тбилиси летом 1955 г. и Нюрнбергским процессом? Имело ли место прямое влияние Нюрнберга? Можно ли в принципе сравнивать стратегии советской юстиции пятидесятых годов в области осуждения «карателей» с ключевыми тенденциями Нюрнбергского процесса?
В статьях, опубликованных ниже, даются не все ответы на поставленные здесь вопросы. Эта публикация является лишь первым шагом на долгом пути изучения советских «карателей».
Перевод с немецкого Андрея Савина
МОСКОВСКИЙ ЦЕНТР
Выслушав мой доклад, Примаков моей работой остался недоволен и заявил мне: «В краевом управлении НКВД о Вас очень плохого мнения. Имейте в виду, что я часто бываю на докладе у Люшкова (нач. УНКВД Дальневосточного края. — В.Х.) и достаточно мне сказать, что у меня есть такой Андреев, и Вас не будет».
П.З. Примаков — УНКВД Дальневосточного края
В последний период пребывания Курского (нач. УНКВД. — В.Х.) в Новосибирске он стал явно фальсифицировать дела. Я видел это и однажды спросил его, почему он смотрит сквозь пальцы на фальсификацию следственных дел. Курский заявил мне, что в работе НКВД взята другая линия, что такое мое отношение к его работе является оппортунизмом и что проводимая им линия является не фальсификацией, а высшим достижением в методах чекистской работы.
71