— В разных местах, — ответил Чевник, — Одни никуда не ходят, другие собираются там, где живут. Кто ходит в «Кок д’ор» на левом берегу Сены, кто в «Ампир» на Монмартре.
— А где собираются бывшие офицеры?
— Этих можно повсюду найти, но которые победнее обычно бывают в «Ампире».
Захватив с собой золотую царскую десятирублевку и несколько жемчужин на ниточке; Ваня отправился в «Ампир». Там было шумно, и русская речь слышалась повсюду. Более пьяные рассказывали о своих подвигах во время гражданской войны, другие, потрезвее, говорили о том, где можно найти работу.
У одного из столиков стоял высокий мужчина, в пышной, словно адмиральский мундир, расшитой золотом форме. «Привратник», — подумал Ваня.
Действительно, через минуту дородная кассирша окликнула «адмирала», и тот поплелся к двери.
«Неужели повезло? — подумал Ваня. — Красиков?»
Он внимательно осмотрел публику. Рядом, за столиком сидел мужчина в потрепанном пиджаке. Перед ним стояла полупустая рюмка, к которой он изредка притрагивался. «Скучает. Наверное, окажется разговорчивым», — подумал разведчик и по-французски попросил разрешения сесть.
— Пожалуйста, — пробормотал мужчина.
— Русский? — спросил Ваня.
Мужчина промолчал.
— Ваше здоровье! — еще раз попытался завести он разговор и поднял рюмку.
— Спасибо, — кивнул незнакомец, чуть пригубив рюмку.
Ваня попросил у официанта еще по рюмке, себе и соседу.
Несколько минут они просидели молча. Вдруг незнакомец привстал со стула, поклонился Ване и промолвил:
— Разрешите представиться. Иван Васильевич Красиков.
«Ну и чудеса!» — подумал Ваня.
— Александр Дмитриевич Рожальский — коммерсант, — назвал он себя.
Красиков поднял свою рюмку и чокнулся с Ваней.
Оба помолчали, каждый думал о своих делах. У Красикова они шли неважно, его террористическая группа бездействовала, провалились контрабандисты, которые должны были переправить ее через границу. Время же шло, аванс подходил к концу, и долгов становилось все больше и больше.
Словно почувствовав ход мыслей своего нового знакомого, Ваня вынул из жилетного кармана небольшую жемчужину и повертел ее между пальцами.
— Может, случайно знаете, Иван Васильевич, — кто в Париже интересуется такими игрушками? Я тут проездом, знакомств нет.
Красиков накрыл рукой розовый шарик.
— Сударь, — ответил он, — вы действительно впервые в Париже, иначе вы бы не показывали такие вещи первым встречным!
— Да вы не волнуйтесь! — успокоил его Ваня. — Это не настоящий, это подделка.
Красиков с недоверием посмотрел на собеседника.
— Все равно глупо. Здесь не будут спрашивать. Перережут горло и лишь потом узнают, подделка или нет.
Помолчав немного, он спросил:
— Скажите, Александр Дмитриевич, а много ли у вас таких безделушек?
— Пока что немного, но можно достать и побольше, — уклончиво ответил Ваня. Подошел официант, и он заказал еще по рюмке.
— Если вы познакомите меня с человеком, интересующимся таким товаром, я дам вам десять процентов с выручки.
— Странно, что вы так быстро доверяете людям, — сказал Красиков.
— А чем я рискую? — беспечно ответил Ваня. — Ну что ж, попробуйте меня обворовать — не выйдет. Да вам выгоднее согласиться на десять процентов комиссионных, чем потом пытаться продать поддельный жемчуг, за который не дадут и рюмки водки.
— Пойдемте! — сказал Красиков.
— Ой нет, — ответил Ваня. — Приведите вашего знакомого, или кем он там вам приходится, сюда. Или нет: пойдете за ним, а я подожду вас в «Буль д’аржан», за углом.
— Пусть будет по-вашему. Я приду через полчаса.
Стоило Ване выйти из бистро и завернуть за угол, как на него бросился какой-то человек. Разведчик ожидал такого развития событий и, ловко подставив ногу, опрокинул его и схватил за руку.
— Что же вы, Иван Васильевич, решили попытать счастья?
— Отпустите, я пошутил, — стиснув зубы от боли, прохрипел тот.
Ваня схватил Красикова за шиворот и поднял на ноги.
— Вот что, — сказал он, — шутки шутками, а вы на волоске от смерти сейчас были. Я не шучу. Идите за своим коммерсантом.
Красиков постоял с минуту, задумавшись.
— Простите, — промолвил он наконец, — я действительно приведу человека. Он постарается вас обмануть, но, думаю, вы себя в обиду не дадите. Еще раз прошу прощения. Собачья жизнь у нас.