Оставшись один, Исаев долго курил, листал документы «офицерского батальона», думал. Если подозрения его оправдаются, то это станет известно завтра утром. У телефонистки хорошая память. А то, что «контрик» сидит в стенах бывшего монастыря, теперь это уже не подозрения, а факт. По телефонам ЧК шла утечка оперативной информации.
Постучавшись, вошел Круминь.
— Хорошо, что зашел, Карл Янович, — обрадовался Исаев. — Посоветоваться хотел.
Круминь внимательно глядел в глаза Исаеву, слушая размышления председателя. Чекисты взвешивали все «за» и «против»...
СВИДЕТЕЛЕЙ НЕ БУДЕТ
Василий Рагозин догнал Тихомирова у церквушки, стоящей на глухой улочке. Здесь, на безлюдье, можно было и поговорить. Заговорщики строго соблюдали конспирацию, назначая встречи на улице, и то лишь в самых необходимых случаях.
— Здравствуйте, — пожал Рагозин протянутую ему руку.
— Какие новости? — спросил Тихомиров.
— Неважные, — не замедлил с ответом Василий.
Он остановился и, повернувшись спиной к ветру, зажег папиросу.
— Неважные? Что так? — встревожился Тихомиров, но Василий не торопился с ответом.
Он думал о том, что все было так тщательно продумано. И вот тебе — не учли, что телефонный разговор может «включить» в себя и третьего собеседника. «И на старуху бывает проруха...» — горько улыбнулся он. Вслух же сказал:
— Непредвиденное случилось. Наш с Николаем разговор подслушала телефонистка. И как это — ума не приложу! Ведь телефоны Чека вне всяких подозрений.
— Телефонистка? А откуда это известно?
— Все тот же источник — Николай.
— Когда он сообщил?
— Сегодня. Потому-то я вас срочно и вызвал. Говорит, что о показаниях телефонистки знает пока одно начальство и почему-то выжидает...
— Так-так. — Тихомиров повертел в руках тросточку.
— А что за телефонистка? Известно ее имя?
— Анна Яковлева. На всякий случай Николай сообщил ее адрес — Василий протянул собеседнику бумажку. Тот бегло взглянул на листок и вернул его.
Минут пять они шли молча. Теперь их путь лежал вниз, где жались к крутому спуску деревянные домишки и где дорога была пробуравлена быстрыми потоками недавнего грозового ливня. Василий, которому новость уже не жгла язык, молчал, предоставляя Тихомирову принять решение.
— Ну, и ваш вывод? — вдруг резко обернулся к Василию Тихомиров.
— Убрать ее нужно, что еще придумаешь! И дело с концом. Пусть чекисты ищут улики... — Василий над этим предложением не раздумывал, оно им было выношено, и он знал, что Тихомиров думает так же.
— Правильно. — Тихомиров взял Рагозина за рукав. — А сделать это придется вам.
— Почему мне? — прищурился тот.
— Ну, подумайте, кому можно доверить столь ответственное дело? — И Тихомиров стал перечислять заговорщиков, по одному отмечая каждую кандидатуру. — Я не вижу человека, вернее вас. Сошка одна... В массе, когда нужно будет действовать всем вместе, они сыграют свою роль. Как стадо баранов... — Он усмехнулся. — Но человек, выходящий на борьбу один на один, должен быть талантлив. Как вы.
— Благодарю за столь лестное мнение, — иронически поклонился Рагозин. — Но я предпочел бы...
— Вот так всегда: когда действовать нужно — каждый умыл бы руки... У вас же опыт такой, Василий Николаевич! Помните, как ловко с Катовым получилось, да еще кое у кого, пока живого, отметина ваша.
Рагозин дернул плечом и, чтобы кончить затянувшийся разговор, сказал:
— Ладно. Вечером попробую что-либо предпринять.
На железнодорожных путях пронзительно загудел паровоз, они стояли почти у полотна. Тихомиров кивнул и ушел. Василий долго слушал стук колес, потом уже не стук, а лишь едва слышное гудение рельсов...
К домику, где снимала комнату Анна Яковлева, он подошел около десяти вечера. Время, нужно сказать, для визита неудачное, но для любовника, за которого собирался выдать себя Василий, час как нельзя более подходящий.
Хозяйка долго не открывала. Затем в сенцах зашлепали босые ноги, и сиплый голос спросил:
— Чего там еще?
— Мне бы Анну... — тихо сказал Василий.
— Нету ее. И не будет, — сразу же ответила старуха. Однако любопытство взяло верх, и, не собираясь открывать, опа спросила: — А кто такой будешь?
— Да... — Василий сделал вид, что замялся. — Видишь ли, мы с ней, как бы тебе объяснить-то...
— Знакомый аль кавалер? — пришла на помощь старуха.
— Скорей, кавалер. Давно не видел ее, соскучился. Вот и пришел.
— Пришел, да опоздал, милок. Муж у ей есть, солдатик. Невенчанные они, да разве ныне разбирают, как оно должно быть.