— Когда зацветет, очень хорошо в этой комнатушке, — сказала Домна Поликарповна. — Вы извините, простыни у меня не новые...
Человек с «Одиссея» вновь подивился тому, как восприняла его неожиданное появление эта странная особа. Будто бы к ней по крайней мере раз в месяц звонили в дверь шпионы и она им аккуратно стелила постель, смущаясь только тем, что стираные и крахмаленые простыни в нескольких местах залатаны.
Он поставил портфель в угол за платяной дубовый шкаф.
— Это и всего у вас вещей? — опросила Домна Поликарповна.
— Да.
— Плохо.
— Почему?
— Несолидно как-то. Перед соседями.
— Они же не ходят сюда, откуда узнают?..
— Я не про то, — перебила она. — У каждого нормального человека хоть на один чемодан вещей наберется — правда ведь? Перед соседями неудобно...
— Ну, может, я с таким вот чемоданом к вам пришел. — Он развел руки во всю ширь.
— А может, кто видел, что вы были только с портфельчиком? — возразила она.
— Тоже правильно. — Он поскреб бородку. — Завтра пойду куплю чемодан.
— А гардероб ваш тоже весь на вас?
— Конечно.
— Так приобретите и костюм.
— И костюм, и рубахи, и много другого. Надо будет экипироваться как следует.
— Так до завтра, — сказала она дружески. — Я утром всем объявлю, что у меня новый жилец. Не забудьте: мы с вами в «Снежинке» познакомились. Вы сами ко мне подошли.
— Хорошо. Спокойной ночи...
Засыпая, он думал о том, какая удивительная женщина — его хозяйка.
Глава четвертая СЕРАЯ ПАПКА
Все документы, касающиеся происшествия с пропажей пассажира в батумском порту, были разложены строго по разделам, пронумерованы и подшиты в серую папку с особым грифом и кодированным названием дела. На вид дело как дело, ничем особенным оно не отличается от других дел. На обложке стоит дата его начала — 15 мая 1971 года, когда капитан Ксиадис почувствовал угрызение совести и на прощание сказал что-то майору Гроженкову. Однако прочтешь документ за документом и хочется закрыть папку и немного порассуждать.
Различные случаи подобного рода, когда они становятся нам известны, представляются законченными обособленными эпизодами: началось тогда-то и закрыто в такой-то день. В действительности дело обстоит иначе, и не трудно понять, что любой такой случай не просто отдельный эпизод, а часть, звено, узел длинной, нескончаемой, как смолистый морской канат, истории, которая плетется вот уже шестой десяток лет и называется тайной войной против Советского Союза. Эта война идет и днем и ночью, в любое время года, в любую погоду, даже чем она хуже, тем лучше, не прекращаясь ни на час, ни на секунду. Большинство людей, которые мирно работают у станка, в поле, вовсе не подозревают, какой опасности может подвергаться их мирная жизнь, и лишь кое-что знают об этом из иногда появляющихся газетных статей, книг и фильмов. Другие же люди постоянно тратят всю свою энергию, ум, волю и талант, не щадят своего здоровья, не считаются со временем, чтобы этот тайный фронт не смог продвинуться вперед ни на сантиметр. И они могут рассказать вам, что ни один из подобных эпизодов не возникает сам по себе, из ничего, и ни один из них не минует предназначенной для него папки. Все имеет свое начало и конец.
И наша история в этом смысле не является исключением. Теплоход «Одиссей», подходивший к кавказскому берегу, тащил за собой не только пенный бурун. От него тянулся след к зарубежному разведцентру, с методами которого чекисты были уже знакомы. По способу засылки нового агента полковник Марков имел возможность определить, с кем ведет борьбу. Это кое-что значит, конечно, но для разгадки данного конкретного дела и для обнаружения данного агента этого, увы, недостаточно. Капитан Ксиадис оказался честным человеком — ему огромное спасибо, но пассажир-то исчез.
Полковник Марков, который нес на доклад своему руководству серую папку с кодовым названием «Одиссей», шагал по длинному ярко освещенному коридору вдоль одинаковых высоких дверей с крупными медными цифрами и большими медными же дверными ручками, перебирая детали, проверяя себя, не забыл ли о чем-нибудь. В кабинете у генерала Сергеева не было принято долго вспоминать факты, события, даты или фамилии. Все должно быть взвешено заранее и доложено предельно кратко и ясно.
Генерал сидел за столом в белой рубашке с сине-красным галстуком, синий пиджак висел на спинке одного из стульев у стены. В углу мерно тикали старинные часы в высоком деревянном футляре. Через открытое окно в кабинет доносился шум проезжавших машин.
— Прошу, прошу. — Генерал пригласил Маркова сесть. Полковник опустился в кресло, а папку положил на стол генерала. Тот пододвинул ее к себе, раскрыл и начал читать документы.