— Нужно подумать...
— Будем готовить восстание. Группу формирует есаул Бондаренко. Слыхал о нем?
— Пока нет...
— Мужик боевой. Наша задача — проникнуть в Сучанский и Шкотовский районы, разрушить железнодорожные мосты, прервать сообщение Хабаровск — Владивосток. Затем разрушить угольные копи. По пути следования организовать повстанческие ячейки в Шмаковском, Яковлевском и других районах. Затем, опираясь на тех людей, кого я знаю и которые мне помогали, поднять восстание. Нас обещала поддержать японская армия. Нужно только продержаться до тех пор, пока не подойдут отряды из Маньчжурии. Понял?!
— А почему вы уверены, что народ поднимется? Что нас не разобьют еще до подхода японских частей.
— Так сказал большой генерал из японской армии. У них есть точные сведения.
— Дело серьезное. Я с удовольствием буду участвовать. Но сейчас я не могу дать согласие. Должен посоветоваться с Рудых. Можете подождать два часа?
Ланговой не мог прямо отказаться от участия в такой операции. Куксенко по-своему понял бы его поступок, расценил как дезертирство. Дальнейшие контакты с главарями эмигрантских организаций были бы обрезаны, и Ланговой оказался бы в изоляции. С другой стороны, многие знали о принадлежности Рудых к организации «Братство русской правды». И расчет Лангового был построен на том, что об этом знает и Куксенко. И будет считать Лангового тоже участникам этой организации... А там видно будет.
— Давай, советуйся. А я тут поговорю еще кое с кем. Потом зайду. — Куксенко вышел, не попрощавшись.
Когда Ланговой вошел в дом, где жил Рудых, было довольно поздно. Но в доме еще не спали. Ланговой открыл дверь:
— Можно к вам, Илларион Александрович? Есть разговор.
— Пойдем, поговорим. — Рудых увел Лангового в другую комнату. — Что стряслось?
Ланговой рассказал о своем разговоре с Куксенко.
— Я давно к тебе присматриваюсь, — сказал Рудых, выслушав Лангового. — У меня к тебе будет более важное дело. От предложения Куксенко ты откажись.
— Какое дело?
— Хочешь работать в нашей организации — «Братство русской правды»?
— Что нужно делать?
Рудых подошел к письменному столу и достал какую-то бумагу. Передал ее Ланговому. Большими буквами было напечатано: «Клятва».
— Подпиши, а потом у нас будет разговор.
Ланговой взял ручку и подписал.
— Ты будешь называться братом номер сорок два. Никто, кроме меня, не будет знать твоей фамилии. И ты не будешь знать никого, кроме меня. Отныне я для тебя брат номер тридцать девять.
— Я понял.
— Твоя невеста живет в Хабаровске?
— Да.
— А где работает ее брат?
— В армии. В Хабаровске.
— Ну хорошо. Ты будешь работать со мной. Что и как нужно делать, я скажу тебе после. А Куксенко объяви, что с ним не пойдешь. Я тебя не отпускаю.
— А как же...
— Если Куксенко будет настаивать, скажи ему, что я получил приказ № 5 помощника наместника БРП на Дальнем Востоке, генерала Сычева, нашего брата номер 211. В приказе сказано: «В связи с обострением общей обстановки, для успешного развития работы, учредить особый приграничный отдел БРП, который именовать «Приграничный отдел». Временно исполняющим обязанности начальника Приграничного отдела назначается Рудых, брат номер тридцать девять». Куксенко, как член нашей организации, обязан подчиниться. Ты будешь работать при штабе Приграничного отдела.
Поздно вечером опять зашел Куксенко, и Ланговой рассказал ему о своей беседе с Рудых.
— Жаль, — вымолвил Куксенко и покачал головой. — Понравился ты мне. Боевой парень. Ну что ж...
Когда Куксенко ушел, Ланговой стал раздумывать: что предпринять?
События стали разворачиваться с такой быстротой, что трудно было сразу сориентироваться. Ланговой, в который уже раз, закурил. Здесь, в Маньчжурии, он стал курить! И не один раз вспоминал о трубке, подаренной Дерибасом и оставленной в Хабаровске... В комнате стало душно. Он подошел к окну и распахнул створки. В лицо пахнуло сырым, прохладным воздухом.
«Какую роль уготовил ему Рудых? Что обязан будет делать брат номер сорок два? Почему не отпустил с Куксенко? Имеет в виду более важное дело? Что же это за дело, если для антисоветских эмигрантских организаций оно важнее бандитских налетов на советские поселения?»