— Пожалуй, что ни в чем… Пассивный наблюдатель.
— Так ли?!
— Мне кажется, что так.
— Позвольте заметить, что, судя по установленным фактам, нам представляется несколько другим ход событий… Телефон? Кто передал Карлу телефон Петра Максимовича?
— Ну, это же мелочь. Не правда ли?
— Предположим…
Птицын встал из-за стола, подошел к окну, посмотрел на улицу, потом обернулся, тяжело вздохнул, — видимо, в ответ на какие-то раздумья, — и спросил:
— Скажите, вам действительно было безразлично, как обернется вся эта история с господином Карлом для Петра Максимовича?
— Мне кажется, что иногда я начинаю верить, будто действительно люблю его… И у него не было никаких сомнений в моей искренности… И тогда, когда перед поездкой в Химки я спрашивала его: «Не выболтал ли ты лишнего», и тогда, когда он подробно рассказал мне все то, что я передала потом Атлету в Химках… У Петра не было тайн от меня.
— Вы уверены в этом? — улыбнулся Птицын…
ДЕЛО «ДОБ-1»
Началась эта история с ареста инженера Кириллова, начальника лаборатории одного научно-исследовательского института. Он возвращался из длительной зарубежной командировки. Было известно, что инженера завербовала американская разведка, что в Берлине, в ресторане, состоялась заключительная встреча с ее представителем, от которого Кириллов получил последние наставления.
Таможенники более тщательно, чем обычно, осмотрели чемодан инженера, однако ничего, что могло привлечь их внимание, не нашли. Но с того часа, когда Кириллов вступил на советскую землю, он оказался в поле зрения подполковника Птицына и его помощника лейтенанта Бахарева.
На десятые сутки после приезда, ранним воскресным утром, инженер поехал на кладбище Донского монастыря. У ворот осмотрелся: вокруг тихо, безлюдно. Уверенно вошел во двор и направился к отлитой из чугуна скульптуре в нише монастырской стены. Все точно соответствовало инструкциям, полученным от вербовщика: пустотелый патрубок крепил к основанию скульптуры голову мифологического барана. Инженер нагнулся, пошарил в патрубке, там лежал пакет…
У ворот его ждали трое. Один из них — Птицын — прошел вперед, двое следовали сзади. Улица стала более оживленной, и инженер не обратил на них внимания. Минут десять они неторопливо прогуливались. Птицын все еще надеялся: может, кто-то выйдет на связь с инженером.
Нет, видимо, придется довольствоваться программой минимум: брать инженера с пакетом, изъятым из тайника. Птицын громко закашлял. Сигнал был тут же принят. Бахарев резко повернулся навстречу инженеру и крепко взял его под руку.
— Вы арестованы! Вот постановление…
Тут же подкатила следовавшая в отдалении «Волга». Кириллова усадили в машину…
На этом мы, пожалуй, можем расстаться с инженером, имеющим лишь косвенное отношение к делу, о котором дальше пойдет речь. Все, что требовалось узнать и получить от него, было получено. В КГБ ему предъявили запись его переговоров в берлинском ресторане и киноленту, зафиксировавшую инженера с пакетом у тайника. Он все выложил: и как его завербовали и какое дали поручение. Что касается тайника, то еще там, в Берлине, Кириллов получил инструкцию: в начале сентября на Пушкинской площади должно появиться его объявление об обмене квартиры. Текст объявления за подписью А. П. Трепетова ему дали в Берлине. А во второе воскресенье сентября от восьми до девяти утра он должен отправиться на кладбище Донского монастыря, где в тайнике будут лежать предназначенные ему деньги, лупа, таблетки для проявления тайнописи. В случае неудачи — неожиданные обстоятельства могут помешать обеим сторонам — повторить визит на кладбище в третий понедельник сентября.
Когда арестованного увели, Птицын перечитал протокол допроса, потом посмотрел на Бахарева:
— А нам с тобой надлежит все же найти хозяина тайника.
— Легко сказать… Все, кажется, перепробовали…
Действительно, было уже предпринято немало мер в поисках человека, положившего в тайник деньги и таблетки. Кропотливое дактилоскопическое исследование показало, что отпечатков пальцев много, принадлежат они женщинам. Но трудно даже установить, сколько было женских рук, державших газету. Пытались протянуть какие-то нити от номеров денежных купюр — не вышло. К тайнику в Донском монастыре никто не подходил: видимо, связной имел основание считать, что тайник пуст. Птицын поинтересовался у коллег, кто из иностранцев, причастных к разведке, бывал в последнее время в районе Донского монастыря. Но все попытки найти человека, заложившего в тайник деньги и таблетки, не увенчались успехом.