10 января выступили на запад. К вечеру 12 января вышли к реке Стырь в районе села Четвертни. Как раз в это время, как сообщила Прокопюку разведка, в городе Камень-Каширский состоялось совещание представителей ОУН (украинских националистов) с гитлеровцами, на котором фашистское командование сообщило бандеровцам о своем решении передать им перед оставлением города все склады немецкого гарнизона с боеприпасами, медикаментами и продовольствием. Это делалось для того, чтобы обеспечить активные подрывные действия националистических банд в тылу советских войск. Бандеровцы быстро вывезли содержимое складов из города и спрятали в схронах (потайных ямах-амбарах) в селе Пески на реке Припять. Однако, доложили разведчики, нашлись люди, готовые показать схроны. Прокопюк принял решение задержаться.
25 января Николай Архипович во главе двух рот сам провел операцию по изъятию содержимого схронов, блокировав на рассвете село Пески. Подогнали 35 пароконных саней и начали загружать их военным имуществом, медикаментами, боеприпасами. Продовольствие отдавали крестьянам, с собой решили взять только 300 пудов сахара. Когда к селу сунулись банды УПА (Украинской Повстанческой Армии), их встретили партизанские заслоны и завязали бой. В этом бою было уничтожено 70 бандитов, в том числе руководитель северного „провода“ Сушко. Партизаны потеряли трех бойцов, еще трое были ранены.
После операции Прокопюк сосредоточил бригаду в районе села Яйно, в 20 километрах юго-восточнее Камень-Каширского, а сам с небольшой группой, захватив раненых и трофеи, направился в штаб А.Ф. Федорова. Алексей Федорович обрадовался встрече, трофеям, а главное, спискам ОУН на Волыни и кодам, которыми обменялись гестаповцы и бандеровцы и которые попали в руки партизан в селе Пески.
Надо сказать, что, направляясь в соединение Федорова, Николай Архипович надеялся прояснить для себя один волновавший его вопрос. Суть состояла вот в чем. Получив последний приказ из Центра, он понял, что дальнейший маршрут рейда будет пролегать через землю Польши. И тогда он задумался о национальном составе своей бригады. В случае выхода на польскую территорию роль нескольких поляков, находившихся в отряде, становилась несколько иной, чем прежде. На каком-то этапе полякам предстояло служить связующим звеном между русскими, украинцами, грузинами и другими бойцами бригады и их соотечественниками. Но для этого поляков в отряде было явно мало. Так, по крайней мере, казалось Николаю Архиповичу. И вот он решил поправить дело с помощью Федорова, в соединении которого польская прослойка была довольно значительной. Однако сразу по прибытии Прокопюк узнал, что в соединении Федорова создается польская бригада имени Ванды Василевской. Это меняло дело: теперь он уж не мог просить пополнения за счет партизан-поляков. Тогда Николай Архипович обратился к Федорову с просьбой отчислить на добровольных началах бойцов и командиров из числа военнопленных, бывавших на польской территории. Алексей Федорович согласился.
В начале марта 1944 года основные силы бригады Прокопюка выступили к Бресту, вперед была выслана разведывательная группа под командованием Доценко.
Напомним, что Советский Союз на протяжении всей войны оказывал разнообразную помощь движению Сопротивления многих стран. В СССР готовились кадры для национальных партизанских формирований. Советская страна заботилась об обеспечении их оружием, боеприпасами, медикаментами, о лечении раненых. Это был интернациональный долг.
В апреле 1944 года по просьбе польской эмиграции в СССР только что созданному Польскому штабу партизанского движения были переданы партизанские бригады и отряды, состоявшие из поляков. Большая часть этих отрядов, сформированных в западных районах Украины и Белоруссии, вскоре перешла на территорию Польши. Одновременно в Польшу стали переходить и наиболее опытные советские партизанские формирования.
В конце марта, перед началом рейда по территории Польши, Николай Архипович Прокопюк встретился с направлявшимися в Москву представителями Краевой Рады Народовой Марианом Спыхальским, Эдвардом Осубка-Моравским, Яном Хонеманом и Казимиром Сидора. Встречи с этими людьми дали возможность Николаю Архиповичу правильно понять и оценить обстановку в Польше. А ситуация там складывалась следующим образом. В стране действовали внутренние силы в лице многочисленных партий и союзов. Силы эти в условиях войны и оккупации делились на два противоположных лагеря. С одной стороны, партии и союзы, стоявшие на позициях непримиримой борьбы с фашистами и солидаризировавшиеся в этой борьбе с Советским Союзом. Этот лагерь возглавлялся Польской рабочей партией и был представлен большинством населения; с другой стороны — партии и организации, занимавшие выжидательную позицию в войне и враждебную по отношению к первому лагерю и Советскому Союзу. Руководящим органом второго лагеря было эмиграционное правительство Польши, засевшее в Лондоне — буржуазное правительство буржуазной Польши, которое проповедовало пассивность, „стояние с оружием у ноги“. Сторонниками подобной политики были прежде всего реакционно настроенные офицеры. С учетом политического положения в стране, расстановки польских сил Сопротивления командование бригады во главе с Прокопюком определило политическую линию поведения в ходе рейда как бригады в целом, так и каждого бойца в отдельности.