Вскоре поступила новая информация из Берлина:
«Человеком Рейли в Берлине является некто Орлов, который хорошо известен также и Савинкову. Рейли, Савинков и Эльвенгрен по фальшивым паспортам направляются в Берлин. Савинков отдал приказание в Варшаву о высылке трех боевиков для технического производства террористических актов. Эльвенгрен, в свою очередь, вызвал своего приятеля, полковника Озолина, бывшего офицера Финляндского генерального штаба и бывшего финского военного атташе в Ревеле, человека опытного по этой части, связанного с немцами, и участника взрывов складов с военным снаряжением в Архангельске во время первой империалистической войны.
В Берлине Савинков и Эльвенгрен навестили Орлова, п последний устроил им две комнаты в маленькой гостинице вблизи вокзала „Шарлоттенбург“.
О дальнейшем будем сообщать».
После того как Трилиссер доложил Дзержинскому полученное сообщение, Феликс Эдмундович сказал:
— По-видимому, членам делегации нужно будет постоянно менять маршруты своего движения. Об этом я с ними переговорю. А вы усильте наблюдение.
На конференцию в Геную, а затем в Гаагу выехали нарком иностранных дел Георгий Васильевич Чичерин и полпред РСФСР в Лондоне Леонид Борисович Красин.
Примерно через две недели в Берлин прибыли три члена савинковской организации: Васильев, Климентьев и третий, фамилия которого осталась невыясненной. Еще раньше приехал полковник Озолин.
Информация поступала Трилиссеру регулярно, тут же докладывалась Дзержинскому.
«Началась интенсивная подготовка к нападению. Первым делом приобретены были у Орлова револьверы системы Маузера (среднего размера) с тщательно отбитыми нумерами на них; кроме того, тот же Орлов добыл особые палки (трости) с наконечниками внизу, в которые были вставлены маленькие шприцы (как для морфия), прикрытые затем металлическим остроконечным, как обычно бывает у трости, колпачком с дырочкой на конце, и соответствующий для них яд — цианистый калий.
Затем были получены фотографические карточки ряда советских деятелей: Чичерина, Красина… Было установлено будущее местонахождение прибывающей на днях советской делегации…»
Помощники Эльвенгрена приступили к наблюдениям за квартирами. Савинков провел и показал террористам места по имевшимся адресам и установил наблюдение, затем установлено было дежурство по ресторанам (вечерами).
Когда прибыл Чичерин, ему было отведено помещение в «Европейском дворце» на Потсдамской площади. Остальным членам делегации были отведены комнаты в одной из гостиниц с другой стороны той же Потсдамской площади.
— Нужно поставить в известность германское правительство, — сказал Дзержинский, ознакомившись с последней информацией. — Но это я сделаю сам через НКИД.
Вскоре тон информации из Берлина изменился. Эмигранты-террористы, как следовало из поступавших Трилиссеру сообщений, стали сокрушаться:
«Установленное дежурство, в том числе и на автомобилях, не дало результатов, так как Чичерин и другие члены делегации ездят на машинах Министерства иностранных дел, которые вне всяких правил городской езды могут развивать любую скорость и на обыкновенной машине за ними никак не поспеть.
Несколько случаев посещения кафе, театров, собраний, где, по сведениям, должны были присутствовать советские делегаты, не увенчались успехом, так как то упускали из виду наблюдаемых лиц, то сведения оказывались неточными, и погоня оказывалась бесполезной».
За несколько дней до отъезда делегации из Берлина Трилиссер получил тревожные сведения о том, что у Савинкова имеются вполне точные сведения о времени отъезда Чичерина и других членов делегации с Потсдамского вокзала, где для них приготовлен особый поезд с салон-вагоном.
Прочитав сообщение, Дзержинский связался с Наркоматом иностранных дел. Попросил договориться с германским правительством о том, чтобы изменить место отправления советской делегации.
Из полученной затем информации из Берлина выяснились подробности неудавшейся попытки террористов:
«Перед тем как отправиться на вокзал, все участники акции собрались в какой-то пивной или кафе, там условились в случае, если что-либо произойдет, о дальнейшей связи… По условию, в случае встречи Васильев должен был стрелять, а остальные должны были поддержать его в случае неудачи…
Прошло время назначенного отъезда поезда и по расписанию они могли уже быть; их не было, и савинковцы очень тревожились. Наконец пришел Васильев и рассказал, что действительно попал на перрон, что там был приготовлен для делегации поезд с салон-вагоном и что он видел в одном вагоне бывшего генерала Верховского, которого хорошо знал в лицо, что публика на перрон не пускалась и там были лишь лица, причастные к делегации, чины явной и тайной полиции. Когда наступил срок отправки поезда, то выяснилось, что делегация задержалась на обеде Министерства иностранных дел и поезд задержан минут на десять. Об этом начальнику станции был передан по телефону приказ из министерства. Через десять минут поезд действительно отошел, но члены советской делегации так и не прибыли, а вагон Чичерина ушел пустым. Васильеву удалось узнать, что ввиду задержки в министерстве приказано поезд отправить и что Чичерин и члены делегации догонят его на министерских машинах и сядут в него на какой-то станции».