В свете костра ее глаза мерцали огромными изумрудами.
— Обещаю.
— Что нам делать, Синти? Чего ты хочешь?
Она слегка пожала плечами.
— Младенцев, — сразу ответила она. — О да, детей! Твоих… твоих детей…
Она опустила глаза, вовсе не кокетничая. Он никогда прежде не встречал такого бесхитростного и настоящего человека. Она снова посмотрела на него и Тони кивнул.
— Ну конечно. Вечные устроительницы гнезд. Вечные оптимистки. Мужчина хочет этого по одной причине, женщина по другой, все равно, человек она или андроид. Ради чего, Синти?
Его голос по-прежнему звучал резко он и не сознавал, с какой силой сжимает ее руку, не подозревая о слабых изменениях, происходящих в ней. Плоть и мышцы укреплялись, почти автоматическая защищая от боли.
— Ради чего, Синти? Что, если будущего нет?
Маленькая вертикальная складка появилась между ее глазами, когда поднялись брови.
— Разве это не единственный путь, которым можно создать будущее? Если мы им пойдем? Так сказала Лили.
— Да уж. Да, наверное. Думаю, что мужчинам, в отличие от женщин, по большей части плевать на человеческую расу. Мы хотим дитя, которое продлит наш род. Но… было бы неплохо когда-нибудь увидеть внука. На ком женится наш сын, Синтетическая Синти, если он у нас будет? Или за кого выйдет наша дочь?
— Но разве Адам и его жена не были созданы, как и я, от него…
Он перебил.
— Его вторая жена. Да. Но на ком женился сын Адама?
Она сузила свои круглые глаза, поджала губы, нахмурила брови. Тони понял, что ее лицо может остаться неизменным и через десять, двадцать лет. Нет. Он попросил бы ее постареть, немного — как он. Он не думал, что иначе сможет это вынести.
— И пошел Каин от лица Господня и поселился в земле Нод, к востоку от Эдема, — сказала она, поднимая глаза, — и познал Каин жену свою и она зачала и….
— Жену свою, Синти. Его жену Какую жену? Тогда в Ноде были люди, верно? Но здесь и есть Нод. Эдема нет, я думаю, что эта часть старой истории проясняет ее переносной смысл. Здесь были другие. Но для нас, для нашего Каина, или Авеля, или маленькой Синти…
— Для нас, — сказала она очень тихо, — для нас, Тони, нет земли Нод. Но если наш первый ребенок будет девочкой, или если мальчиков вообще не будет, ну…
Серьезное выражение казалось неуместным на ее наивном лице, но оно там было, а в ее глазах отразился огонь.
— Тони, в той же книге есть рассказ про Лоте. Его жена сгинула, а его дочери хотели детей. И они их получили, детей от своего отца. Каждая из них родила ему сына, Моава и… кого-то еще. Или… если у нас будут только сыновья… о, Тони!
Ее свободная рука, маленькая и теплая поднялась, чтобы накрыть его руку.
— Не смотри на меня так. Сейчас мы преодолеваем больший барьер, чем этот, разрушаем более прочные установки. Люди отвергают то, что они называют «инцестом», ссылаясь на Библию, на Тору… но книга сама создает прецедент, неважно, метафорически или нет.
Она ждала его ответа. Он молчал.
— И не говори мне о французских Бурбонах, — сказала она, напомнив, что за ее открытым лицом — мощный интеллект андроида. — Мы не Бурбоны. У моего вида не может быть психических заболеваний. И ты сам должен быть невосприимчив практически ко всему, иначе тебя бы здесь не было. Даже не дальтоник, иначе не попал бы в военную авиацию!
Она улыбнулась, чуть приподняв уголки розовых губ и пожала его пальцы.
— В любом случае, у нас будет много детей. Правда?
Он кивнул, поднимая руку к ее лицу… И раздался крик.
XIV
Высокая женщина грустно смотрела вниз на большого человека, растянувшегося под деревом, как здоровенный мальчишка.
— Безнадежно, да, Билл? Без шансов. Ты невосприимчив.
— Что?
— Догадываешься, что здесь?
Она постучала по блестящему футляру у бедра.
— Нет. Эта штука забавно выглядит. Там еда, наверное. А из чего этот футляр сделан?
— О, это синтетика. Он называется «безвременье». Да, пожалуй, это можно назвать едой. Пища для Человечества. Кое-что для тебя, Билли Джексон.
Она опустилась на корточки рядом с ним и сняла с плеч ремень. Поставила футляр на его бедра. Он вопрошающе посмотрел на футляр и на нее.
— Какое самое важное правило ты можешь придумать, Билл? Такое, какое ты не посмеешь нарушить?
— Какое? Черт возьми, я не знаю. Самое важное правило. Изнасилование, или… о! Конечно, я такое знаю. Жить с андроидом.
Его губы сжались.
Она вздохнула.
— Запрет на скрещивание с андроидом. Да, такова твоя установка. Билл, поверь, если сможешь — делая то, что я делаю, я нарушаю еще более серьезный запрет. Но я должна. Ради тебя. Ради Человека.