…Значит, много возражений. Рамирес сейчас чувствовал уверенность в том, что Бэкс, вместо рейдерского налета на тарганские трущобы, проделал долгий путь к Холмену в поисках единиц других видов. Он был вне закона.
Это многое упрощает. Вы не можете обмануть честного человека. Рамирес должен каким-то образом использовать это как ключ к своей стратегии. Он насторожился, Бэкс запускал второй пробный шар.
— Тем не менее, нет конкретного закона против использования инопланетных единиц.
— Ага! Это именно то, на что я рассчитывал!
Рамирес пытался выглядеть радостно возбужденным и говорить соответственно.
Воодушевленный, Бэкс продолжил.
— Мы можем предоставить вам определенное количество единиц тарганского происхождения в стазисе, против чего ваши собственные администраторы не смогут возражать…
— Думаю, что мы могли бы поставить эквивалентное количество нашей собственной продукции, — сказал Рамирес после соответствующей паузы, — при условии, что вопрос будет решен с соблюдением требуемой, гм, конфиденциальности, — он сделал вид, что колеблется. — Мое начальство, конечно, потребует, э-э, контракт, подписанный обеими сторонами.
Тарг улыбнулся.
— Формальное соглашение? В нем нет необходимости.
— В случае неожиданной смены персонала, иметь некоторые соглашения необходимо. Время от времени руководящие структуры в организации резко меняются. Новые… лидеры могут оказаться не знакомы с деталями.
Бэкс исполнил свою версию утвердительного кивка.
— А. Понимаю.
Еще бы. Из своего трущобного опыта Рамирес вынес знание, что любое криминальное предприятие управляется по какому-нибудь варианту закона джунглей.
— Это будет сделано. Но сначала…
Что-то в поведении инопланетянина насторожило Рамиреса. Еще не все закончено. Неужели он все-таки себя выдал?
— Нынешняя партия не попадает под действие соглашения, — сказал Бэкс. — Но, может быть, мы сможем сделать несколько дополнительных предложений для эффективной обработки единиц. Например, процедуры для разных полов не идентичны. Позвольте мне указать на нюансы.
— Очень предусмотрительно, — сказал Рамирес, почуявший, что завоняло крысой. Какая-то подстава! Он пребывал в полной уверенности, что следующие несколько минут не будут приятными.
Он оказался прав. У Бэкса нашелся сильный козырь и сейчас он его разыграл, точно выбрав момент. Моделью для демонстрации стал не мужчина.
Фигура девушки между неподвижными тарганскими охранниками, казалось, засияла, когда его взгляд сосредоточилось на ней, в то время как рабочее помещение потускнело. Каждый объект, все-все исчезло из его сознания, кроме девушки. Угрюмые инопланетяне, массивный черный корабль — все провалилось в никуда.
Она была на полпути к платформе, ее макушка с распущенными локонами едва доходила до груди охранника, который по сигналу Бэкса бесцеремонно толкнул ее вперед. Девушка едва не упала, но удержалась, схватившись за стойку. Она начала выпрямляться и замерла, всматриваясь в подсвеченную тарганскую единицу. Охранник вздернул ее на ноги.
Какая-то его часть не должна обнаружиться… Нет одной из маленьких зеленых туфелек, некстати отметил он.
Какая-то его часть знала, что сейчас никак нельзя выдавать свои чувства; Рамирес сохранял на лице невозмутимо-бесстрастное выражение, пока его разум пытался справиться, как пытается вырваться одинокий пловец, оказавшийся в черном отбойном течении. Слишком поздно он вспомнил о Ларсене.
Ларсен прыгнул к девушке с криком:
— Лидия!
Девушка медленно повернулась, ее голубые глаза мигали от ярко горящего над головой света, словно ее только что вывели из темной комнаты. Ее лицо было бледным, совершенно лишенным женского макияжа, а с одной стороны ее нежного горла виднелся темный синяк. Ее одежда из какой-то ткани, некогда мягкой и желтой, стала замызганной и рваной и не расползалась на части только потому, что ее удерживал завязанный на боку пояс, сделанный из зеленой сетки, которая, должно быть, когда-то не давала упасть на плечи ей локонам. Выше босой ступни на ноге была ссадина.
Когда девушка подняла взгляд и внезапно увидела Ларсена, она выпрямилась. Она распрямляется, как нарцисс, подумал Рамирес, а где-то в глубине выкристаллизовывалось черное понимание, откуда у растоптанного нарцисса взялись силы, чтобы выпрямиться несмотря ни на что. Он познал боль…