Тони закричал.
Звук громко отразился в пещере. Он снова закричал, когда андроид присел на корточки рядом, молча глядя на него и никак не реагируя на шум. Потом протянул руку — медленно, осторожно, как обращаются с нервными животными, успокаивая их, прикоснулся к горлу Тони, ко рту. Нахмурился и поднес руку к собственному рту, затем к горлу. Его губы зашевелились, словно он вспоминал. Сначала из его горла раздалось булькающее рычание, затем голос. Голос звучал знакомо, но Тони Бейкер не понял, что это его голос.
— Звук не выходит из пещеры, Человек. Мы завернули за угол. Смотри — лунный свет отражается на нас.
Тони перестал кричать.
— Человек. Ты и тот другой Человек — последние в вашем роде. Самые последние. А я… я — последний андроид.
Он уставился на андроида. Тони знал, он и сам это сказал Биллу. Но теперь, когда кто-то — что-то — сказало то же самое, это звучало ужасно. Эта мысль захватила его, крутилась в его мозгу, с пронзительным криком носилась по коридорам его разума. Он высунул язык, чтобы смочить губы.
— Мне надо держаться подальше от… другого Человека. Извини, что пришлось причинить тебе боль. Мы должны поговорить. Андроид и Человек не должны уничтожать друг друга. Не должны сражаться. Оба вида ушли — они уничтожены, потому что они не разговаривали, не думали. У нас троих нет причин ненавидеть, убивать.
Андроид смолк в ожидании ответа. Когда Тони ничего не сказал, он продолжил, тем же голосом:
— Другой человек — Билл? — никогда не станет разговаривать. А мы должны. И меня не интересует Билл Джексон.
Оно подслушивало, понял Тони. Оно было там, слушало наши разговоры, это бедное искреннее существо. Тони сочувствовал — нет, сопереживал — ему и его усилиям, его искренности. Он поморщился и моргнул, шевельнул головой, и та сообщила, что не желает, чтобы ею двигали. Не вполне человеческая рука андроида поднялась и коснулась его лба, там, где завивались рыжевато-коричневые волосы. Тони постарался не вздрогнуть.
— У тебя болит голова… Прости. Я не хочу причинять тебе боль или страдания. Я принесла тебя сюда не для того, чтобы мучить.
— Да неужели?
Немного слов, да и прозвучало, как Тони понял, довольно глупо, но, по крайней мере, он хоть что-то сказал.
— О, нет! — асимметричная голова качнулась. — Нет! Андроиды не садисты.
— Слушай, я сражался с андроидами семь лет. И слышал совсем другое.
— Пропаганда, — сказал андроид. — Наши лидеры лгали нам. Ваши лидеры лгали вам. Враги не говорят правду друг о друге. Нет, мы не садисты, мы даже не жестоки. Человек и андроид — мы во многом похожи. Но не во всем.
Ох, подумал Тони Бейкер, отвел взгляд и сглотнул.
— Слушай, я же сказал, что сражаюсь семь лет. На войне я был солдатом, потом пилотом. Я убивал андроидов. Я убил много андроидов. Если ты собираешься убить меня, давай, действуй.
Андроид снова покачал головой.
— Я тоже убивала людей. Так тяжело убивать богов. Но не сейчас. Я не убью тебя, хотя могла бы. Помни, я могла убить тебя прямо там, а потом другого… Билла.
Достаточно верно, подумал Тони Бейкер.
— Ладно, как тебя зовут?
— У андроидов нет имен. Я СА-562-0.
Андроид коснулся надписи на кармане зеленой униформы-блузки. Люди выяснили, что бесполезно клеймить андроидов, их фантастический контроль над телом позволял избавляться даже от татуировок.
— Ладно, пусть будет СА. Это не имя, но мы побеспокоимся об этом позже. Может быть, Салли. Ладно, мы на войне. Наши лидеры объявили войну. И ни ты, ни я не были демобилизованы.
Тони нахмурился. Он чувствовал себя глупо, но, казалось необходимым что-то сделать.
— Как представитель правительства Соединенных Штатов и Земли — единственный представитель, не считая еще одного — я объявляю перемирие. Нет, я объявляю мир.
Ответная улыбка была ужасающей, и он снова пытался не выказать отвращения к жалкому суррогату женщины.
— Как единственный представитель расы андроидов на Земле, я тоже объявляю мир.
Глаза встретились на мгновение — небесно-голубые человеческие глаза и зеленоватые почти человеческие. Затем андроид протянул руку и развязал его. Тони потер запястья и сел, выгнув спину.