— Наоборот. У нас есть самая лучшая лаборатория. Ту, которую не сможет обмануть ни один инопланетянин. Все, что нужно, так это…
Его прервал звук голоса плачущего ребенка.
До капитана дошло не сразу.
— Я же сказал, что депы слишком хороши в…
Тут он замолчал и замер с открытым ртом.
— Не очень хороши, капитан. Они не могут имитировать истинную природу, — сказал Лео, улыбаясь чему-то, что значило больше, чем победа. — И это мне кое-что напомнило. Теперь, когда моя работа здесь завершена, прошу вас провести церемонию для Невады и меня. Я хочу, чтобы у маленького Нева была правильная фамилия и, естественно, моя жена будет иметь право остаться со мной на Земле.
ПОШЕЛ ТЫ К СОБАКАМ[33]
Боль появилась в моей груди внезапно. На мгновение я оказался не в состоянии дышать. Я упал на диван, задыхаясь, бесполезно прижимая ладони к груди.
Уолдо подошел, лизнул руку, с беспокойством глядя на меня своими желто-серыми глазами и виляя подрезанным хвостом. Это был красивый мышино-серый веймаранер[34] с шелковистыми ушами. Мы нашли его бездомным, изможденным и одиноким, и к тому времени, как мы прекратили пытаться найти его дом, мы уже привыкли считать его нашим. Он набрал двадцать фунтов и стал гладким, сильным и ласковым псом.
Но откуда эта боль у меня в груди — я еще слишком молод, чтобы перенести инфаркт, не может этого быть! Если б только моя жена была здесь! Но она и дети отсутствовали, уехав на выходные с ее родными. Я остался один.
Мне надо обратиться к врачу. Я двинулся к телефону, корчась всякий раз, когда боль снова обжигала грудь и, наконец, добрался до цели. Я уронил телефонную книгу прежде, чем набрал номер, встал над ней на четвереньки — и, само собой, Уолдо смачно чмокнул меня в лицо.
Откуда появился этот пес? Я часто спрашивал себя об этом. У него были прекрасные манеры, но никто не научил его приходить на зов. Как будто его воспитали как хозяина, а не как домашнего любимца. Но он исключительно благосклонно отнесся к тому, что в нашем доме его держали за равного, и даже снизошел до того, чтобы разрешить пользоваться на прогулках поводком.
Когда я наконец-то набрал номер, то попал на автоответчик. Это был воскресный день — самое плохое время, чтобы поймать доктора! Я мог умереть до того, как он покинет гольф-клуб и перезвонит, чтобы посоветовать мне принять две таблетки аспирина и прийти к нему в понедельник утром.
Все-таки кое-что от этого опыта я получил — я стал лучше понимать животных. У больного бродяги не было никаких ресурсов, и он всю свою жизнь зависел от сомнительных подаяний незнакомцев — как и я сейчас. Что в такой ситуации остается от гордости?
Я пробовал дозвониться до других врачей, но понял, что это бесполезно. Мне нужно внимание сейчас, а не в рабочее время! Я даже не был уверен, что смогу без опаски управлять автомобилем — приступ может случиться и на шоссе…
Уолдо несколько нервно бегал по полу. Потом он схватил меня зубами за рукав.
— Не сейчас, песик, — сказал я. — Я заболел и мне нужен доктор. Любой доктор! Я не могу с тобой играть.
Тем не менее, он продолжал тянуть. Мне не хватало смелости сопротивляться.
— Ладно, я тебя выпущу, — сказал я и поковылял к двери.
Но Уолдо, как всегда общительный, не захотел выходить один. Он взял в рот конец поводка, висевшего на крюке, вбитом в стену.
Вдали послышался слабый, странный лай: Арф-арф-арф!
— Я не могу взять тебя на прогулку! — воскликнул я. — Моя грудь…
Я вернулся в гостиную и рухнул на диван. Теперь я мог дышать немного лучше, но только небольших вздохами; что бы там не пошло не так, оно так и продолжало идти не так. Если мне не помогут в ближайшее время…
Уолдо снова потянул меня за рукав, умоляюще глядя на меня. Он скулил. Одно из его гибких ушей вывернулось наизнанку.
Что толку? Я не мог добраться до доктора. Если я уж собрался вырубиться от какой-то загадочной болезни, то, по крайней мере, я мог сначала порадовать свою собаку.
Я прицепил поводок к его ошейнику и выбрался за дверь, едва не поскользнувшись на ступеньках. К счастью, пока я шел, боль ослабла, видимо, помог свежий воздух и, возможно, адреналин. Я позволил Уолдо взять на себя инициативу, не обращая внимания на маршрут. Он повел меня извилистым путем, выискивая какой-то след, который только он мог воспринимать, и он казался странно нервным. Возможно, его беспокоил этот необычный лай. Теперь он казался громче. АРФ-АРФ-АРФ! Что это за арфганская борзая?
34
Веймаранер, или веймарская легавая — охотничья собака, рост до 70 см, вес до 40 кг. Ее предков использовали в охоте на крупную дичь. Далее в рассказе упоминаются различные породы собак, некоторые довольно редкие.