Солнце поднялось выше, и по воде прямо на нас побежала слепящая полоса; у наших ног она обрывалась в прыгающие блики. Женька опять засиял, растянул рот в улыбке.
— Чудо! Настоящее чудо! — забормотал он.
«Вот олух, — злился я. — Солнце, что ли, никогда не видел? Где там чудо?.. Всё такое обычное».
Через час я поймал ещё трёх окуней и одну плотвичку. Женька выудил крупного ерша. Каждую мою рыбу он встречал восторгом, рассматривал и так и сяк, щёлкал языком, а отцепив своего ерша, сказал:
— Спасибо, что взял меня на рыбалку… И вообще здорово, что я убежал!
Стало припекать. Потянул ветерок. На другой стороне реки закружил коршун.
— Высматривает мышь на земле? — тихо спросил Женька, но я ничего не ответил.
После рыбалки, не переставая улыбаться, Женька сказал:
— Давай пойдём через лес? Мои всё равно уже встали, всё равно мне влетит. Пойдём, а?
Дорога через лес была длиннее, но зато по пути можно было набрести на куст малины или россыпь ежевики.
— Ладно, пойдём, — нехотя согласился я. — Только не скачи, как козёл. Иди спокойно!
В лесу было ещё холодно и от деревьев падали длинные тени. Вначале мы прошли редкий осинник, в котором бродили овцы и щипали тонкую траву. Потом вступили в сосновый бор с высокими замшелыми стволами.
— Какой-то сказочный, совсем сказочный лес, — тихо вторил Женька. — Наверное, в нём полно разных леших?
Я презрительно фыркнул, и Женька стушевался, покраснел…
Через два дня мы рыбачили с Вовкой. Как всегда, Вовка удил сосредоточенно, молча; сидел, впившись взглядом в поплавок, и только подсекал. Он вытаскивал одну рыбину за другой, деловито снимал с крючка и, опустив в садок, наживлял нового червя. Вовка поймал штук двадцать рыбин, а у меня что-то ловля не клеилась. Вначале я засмотрелся на восходящее солнце и на его отражение в воде — оно выглядело, как расплавленное золото. Потом заметил множество маленьких солнц в каплях росы, в мокрой листве, в ракушках, в паутине. Потом стал разглядывать распускающиеся цветы, из которых вылетали жуки; потом — ласточек, проносившихся над водой, и высокие кучевые облака, похожие на белый каракуль.
СВЕРЧОК И СВЕТЛЯЧОК
Одно лето мы снимали комнату за городом. Перед нашим окном в палисаднике было пиршество цветов, а высоких, спутанных трав произрастало такое множество, что казалось — в них войдёшь и исчезнешь навсегда. Травы стелились вдоль земли, тянулись ввысь, обвивали изгородь и ниспадали с неё, а вьюнки прямо ввинчивались в кустарник.
Кто мне особенно нравился из обитателей палисадника — так это сверчок и светлячок. «Музыкант» и «фонарщик». Оба таинственные: кого бы я ни спрашивал, никто ничего толком о них не знал.
Каждое утро я просыпался от стрекотания. Где-то под окном невероятно весёлый музыкант без устали играл на разных инструментах. Когда стрекотание становилось особенно громким, до звона в ушах, я был уверен — он крутит трещотку, а когда стрекот стихал и переходил в тонкое пиликанье, мне казалось — он даёт концерт на скрипке.
Заслышав эти звуки, я вскакивал с кровати, вылезал через окно в палисадник и, раздвигая высокую траву, подползал к невидимому музыканту. Увлечённый игрой, он забывал про осторожность и подпускал меня совсем близко — играл где-то в травах прямо перед моим лицом, но где, я так и не мог разглядеть. «Фантастика! — думал я. — Музыкант-невидимка!»
Отец был в командировке, и я спросил о сверчке у матери.
— Не знаю, не видела, — сказала она. — Говорят, он поселяется только у семейных людей, у одиноких почему-то не живёт.
Такая разборчивость сверчка сделала его ещё более загадочным. Эта загадка не давала мне покоя.
Светлячка я представлял сторожем, который по ночам зажигает крохотный фонарик и освещает травы и цветы — охраняет разных букашек или летает и рисует в небе светящиеся зигзаги. Каждый вечер я подбегал к окну и вглядывался в зеленоватую темноту — всё хотел увидеть светлое пятнышко, но мне это никак не удавалось.
— Ну а светлячок, — спросил я у матери, — он какой?
— Не видела, — сказала она. — Знаю только, что он живёт у дороги.
Это была вторая загадка, не менее сложная, чем первая. «Что за палисадник? — думал я. — Сплошные загадки! И травы, как джунгли!» Я был в полном смятении.
Однажды поздно вечером, возвращаясь с рыбалки, я заблудился в перелеске. Долго ходил взад-вперёд, никак не мог отыскать тропу к посёлку, как вдруг заметил в траве синеватый огонёк, мерцавший, точно маленькая звёздочка. Подошёл ближе, нагнулся и увидел жучка со светящимся брюшком. Взял его в руки и тут же чуть дальше заметил другого. Направился к этому второму жучку и внезапно заметил, что иду по тропе. Передо мной зажигался один светлячок за другим — целая россыпь огоньков освещала мне путь. Так и подошёл к дому по светящейся цепочке.