Однажды поздней осенью на Арале появился торговец из далёкого сибирского города; при нём было шесть крикливо размалёванных чемоданов. Этот человек умел всё покупать и всё продавать, деньги были его страстью, денежные заботы не давали ему покоя. Увидев Алдана, торговец быстро смекнул, что на энергичном, напористом верблюде можно погреть руки, как он выражался.
— Я дико извиняюсь, — сказал он рыбакам, — но зачем вам этот больной верблюд? Отдайте его мне. Ставлю ящик вина.
Рыбаки, не раздумывая, согласились.
Алдана повезли на Север в крытом грузовике, потом в вагоне по «железке». Он не видел, куда его везут, только чувствовал, что с каждым днём становится всё холоднее. Наконец товарняк встал на окраине большого города, Алдана вывели из вагона, и он впервые увидел снег. Посмотреть на верблюда сбежалось полгорода, Алдан даже немного стушевался от такого внимания. (И в дальнейшем, за всё время пребывания в городе, Алдана сопровождала толпа зевак.)
Торговец решил продать Алдана в городской зоопарк, но заломил такую сумму, которая оказалась зоопарку не по карману — то пристанище животных вообще было крайне бедным и находилось в плачевном состоянии. Тогда торговец привёл Алдана в городской цирк.
— Я дико извиняюсь, — сказал он директору цирка. — Готов вам для представлений продать верблюда, — и снова заломил баснословную сумму.
— Понимаете какая штука, — вежливо ответил директор цирка, — верблюд — замечательное животное, но его надо готовить к выступлению с раннего возраста, а вашему уже не менее пятнадцати лет. Так что тоже извиняюсь.
Бойкий торговец немного приуныл и стал в голове перебирать другие варианты, куда повыгоднее пристроить верблюда — «урвать кусок», как он выражался. Он рассуждал примерно так: «Верблюд сильнее лошади, значит, может везти больший груз». С этими мыслями торговец привёл Алдана на кирпичный завод.
На кирпичном заводе не успевали вывозить кирпич по причине отсутствия запасных частей для грузовиков, поэтому дирекция завода с радостью встретила предложение торговца.
— Опять же реклама нашей продукции, — сказали кирпичных дел мастера и купили Алдана, только за меньшую сумму, чем просил торговец.
Пять лет отработал Алдан на кирпичном заводе. Летом, задыхаясь от красной раскалённой пыли, возил тяжёлые телеги, зимой, под снегопадом и в метель — огромные сани-розвальни. Не раз зимой Алдан простужался и болел, но и тогда продолжал работать. В конце концов кирпичный завод достал запасные части, починил грузовики, а Алдана перепродал в леспромхоз.
В леспромхозе верблюд оказался как нельзя кстати. На заготовке леса работало несколько лошадей — они лучше всяких тракторов меж пней и завалов тащили спиленные деревья из чащи к дороге. Тащили волоком связанные цепью два ствола. Алдан сразу же вывез четыре.
Вначале после работы Алдана вместе с лошадьми заводили в конюшню, но лошадям не нравилось такое соседство, жеребцы так и норовили куснуть Алдана — похоже, лошади завидовали его силе и побаивались, как бы их всех не заменили на верблюдов. Тогда на ночь Алдана стали приводить в сарай, где стояла корова. Машка (так звали корову) довольно приветливо встретила Алдана — немного одичала от одиночества, к тому же она боялась мышей, а Алдан их совершенно не боялся и тем самым как бы успокаивал её, трусиху. И хозяйка Машки обрадовалась новому пополнению. Да и как тут не радоваться? Во-первых, Алдану приносили сено, и кое-что перепадало Машке, во-вторых, в свободное время Алдан помогал по хозяйству: возил дрова, бочку с водой.
Слухи о том, что Алдана с Арала увезли куда-то в холодную Сибирь пришли в цветущий городок запоздало. Мой благородный, чуткий друг разволновался не на шутку, приехал на Арал и узнал от рыбаков о торговце. Он написал ему письмо, в котором просил сообщить о судьбе Алдана. Торговец ответил: «Судя по письму ты — великий человек, а великий человек должен быть богатым. Готов дать информацию о местонахождении верблюда, но за определённую мизерную плату». В скобках стояла приличная сумма. Мой щедрый друг выслал деньги, а получив адрес леспромхоза, направил телеграмму, что готов выкупить Алдана.