Я принимаюсь метаться, выискивая уцелевшую ёмкость, чтобы набрать воды для ликвидации источника возгорания, как вдруг за спиной слышится шипение. Оборачиваюсь и вижу Майю, поливающую кресло минералкой. Опомнившись, я сажусь, прислоняюсь к стене и в изнеможении наблюдаю, как она опорожняет одну бутылку за другой, пока кресло полностью не пропитывается влагой, и вокруг не образовывается лужа с разводами сажи и обрывками обугленной ткани.
– Красиво горело… – траурно произносит Джейн в пространство.
Мы с Майей переглядываемся. Она качает головой, намекая на мой незаурядный талант в выборе женщин.
– Я вообще зашла сообщить, что у меня появился молодой человек, – бесцветно вымолвила Джейн, наблюдая, как падающие лоскутья пепла бесшумно растворяются в мутном болоте. – Прощай, милый.
Она поворачивается и идёт к выходу, осторожно переступая через осколки. На этом дебош заканчивается, и мы остаёмся одни. Я так и сижу, обхватив голову, а Майя растерянно оглядывает разгромленное помещение.
– Ну что, Майечка? Довольна? – утомлённо усмехаюсь я. – Почудила на славу?
– Погоди, кажется, сверху ещё тянет гарью.
Я принюхиваюсь, вскакиваю и, ввинтившись по лестнице, обнаруживаю, что Келли подожгла кровать. Но полусинтетические простыни горят плохо, и кроме тучи дыма, не представляют реальной опасности. Спихнув разбитый лэптоп, переворачиваю матрас на каменный пол и, убедившись, что огонь задохнулся, плетусь вниз.
– Мне пора, – тускло говорит Майя. – Открой окна, пусть проветрится…
У двери она застывает в нерешительности, будто собираясь что-то добавить, но, помедлив, так ничего и не произносит. По её лицу пробегает тень, Майя смущённо улыбается и, отвернувшись, покидает поле отгремевшего сражения.
Я опускаюсь на чудом уцелевший диван, а в перекрестье окна, вспучившись грязно-багровой зарёй, набухает новый день…
Глава 23
Hush, little baby, don't say a word,
Mama's gonna buy you a mockingbird.
And if that mockingbird don't sing,
Mama's gonna buy you a diamond ring.
And if that diamond ring turns brass,
Mama's gonna buy you a looking glass.
And if that looking glass gets broke,
Mama's gonna buy you a billy goat…
Народная колыбельная
Я ехал на работу, подводя удручающие итоги минувшей ночи. На фоне маячила конференция, до отлёта[74] – меньше двух недель, а интеграция новых сенсоров по сей день не окончена. Не предвещавшая осложнений рутинная процедура затягивалась, погрязая в несметном количестве опытов, ведущих к противоречивым выводам и лишая возможности приступить к массе других не терпящих отлагательства задач, связанных с поездкой и презентацией. Но наличие непредвиденных трудностей даже радовало.
Я спешил ухватиться за них, как за спасательный круг, и поскорее выкинуть из головы всех этих Зой и Домохозяек, с которыми, как водится в отношениях с женщинами, о чём бы ты не договорился, в любом случае останешься в дураках и кругом виноват. Да и с Майей, слабость к которой заставляла всё ей прощать, ситуация зашла слишком далеко. Пора прекращать размазывать сопли, выставляя себя на посмешище, тем более, что моя уступчивость ни к чему не ведёт.
Прибыв в офис, я наскоро разгрёб накопившиеся результаты, обозначил основные направления и, поколебавшись, решил прекратить затянувшиеся разборки с Ариэлем и скоординировать наши дальнейшие действия.
– У нас проблема. – Ввалившись в кабинет, я сразу подметил нездоровый цвет его лица. – Что-то не клеится. Вероятно, дело в алгоритме, но времени в обрез, и я хочу попросить тебя проверить базовые характеристики самих сенсоров.
– Что значит не клеится? – шеф поморщился, словно с похмелья. – Почему я узнаю об этом только сейчас?
– Ариэль, послушай, нужно твоё профессиональное мнение. Новые датчики отличается от предыдущих, и…
– Я в курсе, и что с того? – Он приложил ладони к лицу и стал потирать набухшие мешки под глазами.
– И их характеристики имеют небольшие, но, возможно, роковые отклонения. Надо прикинуть, как они сказываются на конечных данных. В крайнем случае – выступим со старыми.
– Так… О'кей, – Ариэль откашлялся. – Старые – не вариант. Оставь материалы, я займусь. Встречаемся через полтора часа. Необходимо составить как можно более полную картину. Успеешь управиться?
– Постараюсь. – Я поднялся и, чуть помедлив, добавил: – Спасибо тебе.
Но Ариэль, зарывшись в принесённые распечатки, уже ничего не слышал. Я принялся сопоставлять противоречивые случаи, пытаясь обнаружить закономерность в на вид разрозненных, но в чём-то несомненно взаимосвязанных явлениях, и таким образом установить источник всей неразберихи.
Сквозь поток хаотичных чисел вновь и вновь прорывались мысли о Майе. Её выходка никак не укладывалась в голове. К чему было устраивать прощальный погром? Как вообще это понимать? Банальная ревность или нечто большее… Вероятно, она придумала некую высокоморальную цель. Скажем, помочь избавиться от бремени ложных связей… С неё станется… Не исключено, что она тоже по-своему хотела меня спасти. Помочь совершить поступок, на который я, в силу лени и малодушия, уже не способен. Разорвать порочный круговорот лжи и предотвратить неминуемые разочарования и боль.
Конечно, она права. Но что остаётся, если я ощущаю себя на борту затерявшегося в штормящем море, потрёпанного судёнышка, где еле успеваю залатывать новые и новые пробоины. И тут уж не до сантиментов, я затыкаю их чем придётся: полуправдами, белой ложью, обманом, сделками с совестью, ухищрениями и отмазками… С годами они наслаиваются и, несмотря на растущее безразличие к окружающему, я в конце концов захлебнусь в этом океане вранья, если во мне ещё остался тот, кто не способен этим дышать. Или его давно нет, а чувство смутной тоски и привычное желание вырваться на некую свободу есть не что иное, как очередной самообман, психозащитный механизм, фантомная боль? Ведь всё кажется, что ещё одна ничтожная ложь, ещё один незаметный компромисс, заключённый где-то в дальнем чулане сознания, и удастся выпутаться, выскользнуть из непролазной трясины… Но куда? И кто вырвется?
– Всё нормально, – Ариэль бросил на стол кипу уже порядком измятых листов, – не вижу значительных отклонений.
– Ясно, – я кивнул, машинально отметив, что прошло меньше часа.
– Ты разобрался, в чём дело? Есть какие-нибудь новости?
– Не… Пока нет.
– Что, никаких зацепок?
– Да, нет… – я заставил остановиться теснящуюся перед глазами череду чисел. – Не то что совсем никаких, ты же понимаешь: если дело не в сенсорах, значит, в настройках. Придётся перебрать массу вариантов. Дай мне время до конца дня, там видно будет.
– Знаешь, есть идея получше. Попробуй прогнать вот это. – На стопку бумаги легла флешка. – Результаты из больницы.
– Как из больницы? – растерялся я. – С новыми датчиками? Откуда?
– Не хотел тебя отвлекать, сделал сам на прошлой неделе.