«Боже мой», — Перли. «Значит ли это, что мы не можем развернуться и не можем преодолеть это?»
Ник взглянул на три двойных подбородка. Перли сильно упал духом; на щеках его был лихорадочный румянец, как будто он был раскрашенным трупом. Ник чувствовал себя виноватым. Это была его вина, что они были в опасности, даже если Барт был настоящим виновником. Пилот должен был все проверить.
Он широко улыбнулся Перли. — Подождите, мистер Эббот, и я покажу вам, что такое полет. Не волнуйтесь.'
Барт Меккерд: «Невозможно развернуться. Самолет соскальзнет вниз или упадает».
— Заткнись, — ответил Ник. «Сначала отработайте свой налет и получите лицензию, а потом я вас послушаю».
За его спиной Ник услышал, как Пит сказал: «Пусть будет как он скажет, Барт… Он отличный пилот». Пит сказал что-то, чтобы успокоить парня, но, вероятно, ему самому было наплевать. С тем же успехом можно было идти на молнию так или иначе, лишь бы удар был сильным и все скоро бы кончилось.
Ник не удосужился включить радио, чтобы посмотреть, был ли принят его сигнал бедствия. Они не набрали ни сантиметра высоты.
Теперь самолет летел в солнечном свете. Как будто внезапно загорелся сильный источник света. Склон из песчаника исчез, и Ник с тревогой проследил за дугой, описывающей гору. Он украдкой взглянул на стену с другой стороны — примерно в двухстах ярдах? — но это были не более чем вспышки, потому что ему приходилось не сводить глаз с ближайшей скалы. Он был подобен водителю, который упорно держится за обочину дороги, прежде чем резко повернуть. Вот только под ним ничего не было, кроме разреженного воздуха, а руль не очень хорошо работал.
Он начал поворот, скользя по залитой солнцем стене, надеясь на усиление ветра. Самолет почти не реагировал, когда его пытались ввести в горизонтальный вираж без скольжения.
Законцовка крыла во внутреннем изгибе просела и упорно отказывалась подниматься. Они медленно повернулись — десять, пятнадцать градусов. Затем самолет снова потерял высоту, продолжил скользить и упал, как птица, слишком обессиленная, чтобы держать крылья расправленными.
Ник почувствовал это кончиками пальцев. Сбалансированный самолет как бы хотел сказать: «Я тоже не для забавы, но у меня под крыльями ничего не осталось, и холодный воздух толкает меня вниз, и в этом месте нужно иметь скорость, а чтобы набрать скорость высоту». Ник рискнул и увеличил скорость.
Они нырнули вниз по отвесной скале под углом, не долетев до горизонтальных выступов на несколько дециметров. Ник чувствовал, как устройство отзывается на его требовательные пальцы, как нервная женщина, спрашивая, когда он собирается подъехать, как будто нет смысла врезаться в дно оврага.
Он позволил самолету идти своим курсом и потерять еще большую драгоценную высоту, прежде чем понял, что теперь появилась возможность. Теперь, если эт не сработает должным образом, они могут упасть. Он медленно потянул летучую мышь к себе, чувствуя противодавление, когда самолет боролся с падением хвоста и подъемом под новым углом атаки. Скальный выступ указывал им путь; Ник перекинул через него законцовку левого крыла, и они погрузились в долгое пикирование ко дну с постоянно увеличивающейся скоростью — если бы только он мог найти место, чтобы использовать ее.
Самолет снова среагировал моментально, отчасти из-за возросшей скорости, отчасти из-за возросшей плотности воздуха на меньших высотах, а также, как он предположил, по счастливой случайности залетев в ущелье против ветра.
Ник пролетел прямо над соснами, пытаясь разогнать самолет до максимальной скорости, и воспарил над неравномерно выступающими верхушками деревьев, изучая возвышающиеся перед ним высоты. Он был ниже крутого склона, с которого они только что спустились, но его испытующий взгляд обнаружил, что самая нижняя точка все еще была в ста пятидесяти футах над ними.
Они все переговаривались друг с другом. Они постоянно делали замечания, но потом он от них отгородился. Теперь до него дошел громкий вопрос Перли: «Я думал, что мы там погибнем. Можем ли мы справиться с этим?
Ник снова улыбнулся ему. - 'Вероятно. Не волнуйтесь. А теперь наслаждайся этой лучшей трюковой работой».
Ник позволил самолету подняться. Шанс пятьдесят процентов, подумал он, и я должен идти прямо к этому краю. Если я полечу под углом, мы можем не успеть. Если я хочу преодолеть это, я должен подняться еще на тридцать метров выше, чтобы не удариться о борта.