С точки зрения индивида, общество представляется великолепным средством достижения любых его целей. Сохранение общества является обязательным условием любых планов, которые индивид может захотеть реализовать посредством любого вида деятельности. Даже неисправимый преступник, которому не удалось приспособить свое поведение к требованиям жизни в социальной системе, не желает упускать ни одного преимущества, получаемого за счет разделения труда. Он не стремится сознательно к разрушению общества. Преступник хочет получить большую долю совместно произведенного богатства, чем ему определяется общественным порядком. Он будет чувствовать себя несчастным, если асоциальное поведение станет всеобщим и приведет к неизбежному результату возвращению к первобытной нищете.
Не следует утверждать, что индивиды, отрекаясь от благословенности мифического первобытного состояния и становясь членами общества, отказались от некоторых выгод и вправе требовать компенсации за то, что они потеряли. Представление о том, что кому-то было бы лучше в условиях необщественного состояния человечества, что кто-то страдает от самого существования общества, является абсурдным. Благодаря более высокой производительности общественного сотрудничества человеческий вид размножился до степени, во много раз превосходящей уровень выживания, который предлагали условия, господствовавшие в эпохи с зачаточным уровнем разделения труда. Любой человек имеет уровень жизни гораздо более высокий, чем тот, который был доступен его дикому предку. Естественным состоянием человека являются крайняя нужда и незащищенность. Стенание по поводу ушедших дней первобытного варварства романтический вздор. В первобытных условиях эти плакальщики либо не дожили бы до зрелого возраста, либо, если бы им это удалось, были бы лишены возможностей и удовольствий, предоставляемых цивилизацией. Жан-Жак Руссо и Фридрих Энгельс, доведись им жить в первобытном состоянии, которое они описывают с таким ностальгическим томлением, не имели бы свободного времени для своих исследований и писания книг.
Одной из привилегий, предоставляемых обществом индивиду, является привилегия выживания, невзирая на болезненность и физические недостатки. Больные животные обречены. Их слабость не позволяет им находить пищу и отражать нападения других животных. Глухие, близорукие, увечные дикари погибают. Но такие же дефекты не лишают человека возможности приспособиться к жизни в обществе. Большинство наших современников поражены физическими недостатками, которые биология считает патологическими. Наша цивилизация в значительной степени является плодом достижений именно таких людей. В условиях общества устраняющие силы естественного отбора значительно ослаблены. В связи с этим некоторые говорят о том, что цивилизация ведет к ухудшению наследуемых качеств членов общества.
Такие оценки имеют смысл только в том случае, если на человечество смотрят глазами селекционера, стремящегося вывести породу людей, обладающих определенными качествами. Но общество не племенная ферма, где выводится определенный тип людей. Естественные стандарты, устанавливающие, что желательно и что нежелательно в биологической эволюции человека, отсутствуют. Любой принятый стандарт является произвольным, чисто субъективным, короче говоря, ценностным суждением. Термины расовое улучшение и расовая деградация являются бессмысленными, если не опираются на планы относительно будущего человечества.
Следует признать, что цивилизованный человек приспособлен жить в обществе, а не быть охотником в девственных лесах.
Праксиологическая теория общества критикуется с позиций мифа о мистической общности.
Общество, утверждают сторонники этой доктрины, не является продуктом целенаправленной деятельности человека; оно не выступает результатом сотрудничества и разделения задач. Оно исходит из непостижимых глубин, врожденных стремлений человеческого естества. Общество, говорят одни, суть сосредоточенность на Духе, являющемся Божественной Реальностью, и сопричастность благодаря unio mystica*, силе и любви Бога. Другие рассматривают общество как биологический феномен; как действие голоса крови, как узы, связывающие потомков общих предков с этими предками и друг с другом, как мистическую гармонию крестьянина и возделываемой им земли.