Стоит заметить, что люди, особенно отличившиеся в превознесении свирепых импульсов наших диких пращуров, сами были столь хрупки, что их тела не соответствовали бы требованиям жизни в опасности. Даже до своего умственного распада Ницше был столь болезненным, что единственным климатом, который он мог перенести, был климат долины Энгадин [46] и некоторых районов Италии. Он был бы не в состоянии довести до конца свою работу, если цивилизованное общество не защитило бы его утонченную нервную систему от суровости жизни. Апостолы насилия писали свои книги, укрывшись под спасительной крышей буржуазной защищенности, которую они высмеивали и поносили. Они свободно публиковали свои подстрекательские проповеди, поскольку презираемый ими либерализм гарантировал свободу прессы. Они оказались бы в отчаянном положении, если бы отказались от благ цивилизации, высмеиваемой в их философии. И как бы тогда выглядел весьма застенчивый Жорж Сорель, так далеко зашедший в восхвалении жестокости, что обвинил современную систему образования в ослаблении врожденной склонности человека к насилию![Sorel G. R??й??flexions sur la violence. 3d ed. Paris, 1912. P. 269.]
Можно допустить, что у первобытного человека страсть к убийству и разрушению и предрасположенность к жестокости были врожденными. Мы можем также предположить, что в тех условиях склонность к агрессии и убийству служила сохранению жизни. Когда-то человек был жестоким зверем. (Нет нужды исследовать вопрос, был ли доисторический человек плотоядным или травоядным.) Но нельзя забывать, что физически он был слабым животным; он не смог бы противостоять крупным хищникам, если бы не был оснащен своеобразным оружием, разумом. То, что человек является разумным существом и поэтому не просто автоматически поддается любому порыву, а регулирует свое поведение, руководствуясь рациональными соображениями, не должно называться неестественным с зоологической точки зрения. Рациональное поведение означает, что человек, столкнувшись с тем, что не в состоянии удовлетворить все свои влечения, желания и потребности, отказывается от удовлетворения тех, которые он считает менее насущными. Чтобы не подвергать опасности функционирование общественного сотрудничества, человек вынужден воздерживаться от удовлетворения тех желаний, которые будут препятствовать существованию социальных институтов. Нет сомнений, что такое самоотречение болезненно. Однако человек должен делать выбор. Он отказался от удовлетворения некоторых желаний, несовместимых с общественной жизнью, и отдал предпочтение удовлетворению тех желаний, которое возможно исключительно или в большей степени в условиях системы разделения труда. Он вступил на путь, ведущий к цивилизации, общественному сотрудничеству и богатству.
Это решение не является необратимым и окончательным. Выбор отцов не ограничивает свободу сыновей делать выбор. Они могут изменить решение на противоположное. В любое мгновение они могут приступить к переоценке ценностей и предпочесть варварство цивилизации или, как говорят некоторые авторы, душу интеллекту, мифы разуму и насилие миру. Но они должны выбирать. Невозможно одновременно обладать вещами, несовместимыми друг с другом.
[46]
Энгадин долина реки Инн в верхнем ее течении (швейцарский кантон Градбюнден). Благодаря своему высокогорному сухому и мягкому климату приобрел известность и в XIX в. стал одним из наиболее посещаемых климатических курортов для больных (главным образом легочных) и туристов.