«Открытие аукциона», - полуслепой старик, напрягая остатки зрения прочел заголовок в газете, разворачивая завернутый в нее тухлый кусок селедки. «Выставка работ Анны Вертински, холст, авангард». Нашарив в кармане два пятака на проезд, старик, кряхтя, встал. День сегодня обещает быть удачным.
В тот день репортеры могли бы поймать жирную утку, если бы знали, кто околачивался возле дверей выставки. Охрана не позволяла старому бомжу подойти ближе чем на 50 метров к входу, дряхлый дед, в котором трудно было узнать 38 летнего, молодого мужчину, Казанову и бабского угодника, почему-то совал мятый листок бумаги чинным семейным парам, шествующим от авто к входу в зал.
- Купите раннюю работу Анны Вертински, эксклюзив». - Хрипел старик. Через час безуспешных попыток к нему подошел улыбающийся парень.
- Эй дед, как называется то работа?
-Это мой портрет. - бомж с гордостью протянул листок парню.
- Ха-ха слышал? - пихнул тот в бок друга, - Знаменитая Анна Вертински рисует бомжей. - сунув два пятака в кулак деду, он забрал листок и удалился в подворотню.
- Слыш Саня, доставай пятку. - Как назло ни папиросы, ни газеты не было, ну ниче, счас самокрут замутим.
В клубах пряного дыма тлел портрет знаменитого некогда гуляки и повесы. Его время сочтено. «Похороните меня на Новодевичьем, рядом с Анной», -хрипел старик на скрипящей больничной койке, санитары ухмылялись.
- А ты кто такой? Может великий художник, как Анна Вертински? Кстати Андрюх, гляди, я новый журнал купил, тут на обложке знаменитая фотомодель.
- А, та самая Ребекка, которая дебютировала в Париже?!
- Ага, а вот еще глянь, статья Марии Дитрих, знаменитый ресторатор, рассказывает о своей новой книге.
- Я композитор, я, это я создал мелодию их душ, это я увековечил их в истории! - Еле слышно шептал старик, но его уже никто не слышал, ни санитары, ни Мария, ни Ребекка, ни даже Анна. Она шла по живописному саду, под руку с рослым мужчиной и щебетала: «Ах Оноре, твоя «Человеческая комедия» шедевральна, ой гляди, отец Гойя... Папенька!»