Выбрать главу

— Почему?

— Чтобы они не уставали. Могли играть. Это правило для охраны детей.

— Охраны от чего?

— Да как тебе сказать… Наверно, от непосильного труда. Охраны от хозяев, которые заставляют ребят слишком много работать за те деньги, которые они им платят.

— Ну а если ребенок не хочет, чтобы его охраняли? — спросил Агги. — Ну а если он хочет работать?

— Его все равно охраняют, — сказал Спенглер.

— Сколько человеку должно быть лет, чтобы он больше не был ребенком? — спросил Агги. — Сколько человеку должно быть лет, чтобы он мог сам охранять себя или работать там, где хочет?

— Рассыльному должно быть не меньше шестнадцати, — сказал Спенглер.

— Но ведь Гомер же работает, правда? — сказал Агги. — С каких это пор Гомеру шестнадцать?

— Гомер исключение, — объяснил Спенглер. — Ему только четырнадцать, но он крепкий паренек и сообразительный.

— Что значит — сообразительный? Разве нужно быть сообразительным, чтобы служить рассыльным?

— Не обязательно, — сказал Спенглер, — но желательно. Лучше быть сообразительным, кем бы ты ни работал.

— А почем вы можете знать, сообразительный человек или нет?

Спенглер поглядел на юного газетчика и улыбнулся:

— Для этого мне достаточно с ним поговорить.

— А зачем вы кладете туда эти бумажки? — спросил Агги.

— Это — телеграммы, которые вчера были отправлены. Мы подшиваем их сюда по городам, для отчета и бухгалтерии. Вот, например, эта телеграмма ушла в Сан-Франциско, поэтому я кладу ее сюда. Все телеграммы в этом отделении посланы в Сан-Франциско.

— И я могу это делать, — сказан Агги. — Я тоже умею ездить на велосипеде, только у меня его нету. Если я достану велосипед, мистер Спенглер, могу я тоже быть рассыльным? Вы мне дадите работу?

— Дам, Агги, — сказан Спенглер, — но немного потерпи. Девять лет — еще слишком мало. Вот тринадцать или четырнадцать — другое дело.

— А может, хватит двенадцати? — спросил Агги.

— Возможно. А почему тебе так хочется стать рассыльным?

— Поучиться уму-разуму, — сказан Агги. — Читать телеграммы. Знать, что к чему.

И он на секунду задумайся.

— Мне будет двенадцать еще только через три года, — сказал он.

— Три года пройдут незаметно.

— Не думаю, — сказал Агги. — Я и так уже долго жду.

— Увидишь. Не успеешь оглянуться, как тебе стукнет двенадцать. Как твоя фамилия?

— Готлиб, — сказан Агги. — Август Готлиб.

Управляющий телеграфной конторой и газетчик серьезно поглядели друг другу в глаза.

— Август Готлиб, — сказан Спенглер. — Я даю тебе слово. Когда наступит время…

Спенглер поперхнулся и замолчал, увидев молодую женщину по имени Диана Стид, которая вприпрыжку вбежала в контору. На улице, у входа, стоял автомобиль, который ее привез. У руля сидел шофер в ливрее. Несколько искусственным, но приятным голоском молодая женщина закричала Спенглеру:

— Ах, вот ты где, милый!

Она метнулась к нему в бешеном порыве нежности, закинула руки на шею и поцеловала так сногсшибательно, что поцелуй этот, конечно, мог быть и от души, а мог быть и посильнее, чем от души.

— Погоди минутку, — попросил Спенглер.

Он отстранил ее, чтобы положить проволочную корзинку на стол. Молодая дама кинулась на него снова, но он ее к себе не подпустил.

— Погоди минутку, — повторил он. — Познакомься. Это Август Готлиб.

— Здравствуй, мальчик, — сказала молодая дама.

— Август, познакомься, — сказал Спенглер, — это мисс Стид.

— Привет, — сказан Агги.

А потом, не зная, как поддержать разговор, спросил:

— Желаете газету, мадам?

— Ну что ж, пожалуй, — сказала Диана. — Сколько стоит?

— Пять центов, — ответил Агги. — Местная. Результаты бегов, вечерние котировки на бирже, последние известия с фронта.

— Да ну? — сказала Диана. — Вот тебе десять центов, мальчик. Большое спасибо.

Агги взял десять центов и дал мисс Стид газету, которую он сперва ловко и деловито сложил: хлопнув развернутой газетой о колено, он сложил ее пополам, хлопнув половину, сложил ее еще раз вдвое и, аккуратно свернув то, что осталось, словно фокусник, проделывающий головоломный трюк, подал газету молодой даме.

— Благодарю вас, мадам, — сказал он. — По средам я продаю «Сэтердей ивнинг пост» и «Либерти». По пятницам «Кольерс». Обслуживаю весь город.

— Ну что ж, — сказала Диана, — наверно, мальчик, ты зарабатываешь массу денег.

— В среднем около сорока центов в день — и на газетах, и на журналах вместе, — сказал Агги. — Во время окружной ярмарки я продаю газированную воду.