Айзек шел по тропинке, скрипя уже давно придавленным снегом. Он проходил мимо маленьких домов, с занавешенными окнами, мимо домов в которых топили печи, прошел мимо столбов – ветряков, что жадно ловили степной ветер, заряжая аккумуляторы, от которых, питалось и освещение, и фермы, и прочие удобства деревни. Фермы были большие и яркие: длинные теплицы, сделанные в основном из дерева, были стеклянными сверху, чтобы редкое и слабое солнце могло освещать растения, что были внутри. Ночью же растения питались искусственным светом, что через крупные окошки в крыше стоял столбом над деревней. В отличие от снегохода Юрия – теплицы не представляли ни для кого ценности, многим было выгоднее обменять продукты, нежели заморачиваться и захватывать аграрные комплексы, в которых потом же и придется вкалывать.
Айзек прошел и мимо теплицы с овощами и фруктами, и мимо теплицы с потатом, прошел даже мимо конюшен, где диких животных приручали и раздаивали, получая от них молоко. Многие представители этой фауны уже не встречаются снаружи, существуя лишь как тепличные экземпляры, размножаясь и умирая тогда, когда это удобно человеку. Вопрос с продовольствием в этом поселке был решен и поставлен на поток. Овощи выращивали здесь, соль и специи привозили торговцы из других регионов, а мясо добывали охотники, и хоть таких, как Юрий и Айзек было несколько, но именно на этих двоих падала самая большая доля добычи, что привозили в Повал.
Лазарет находился в противоположном конце деревни и Айзек, не теряя времени, шел прямо к нему. Добравшись, он распахнул толстую деревянную дверь и из последних сил вволок сани в тамбур здания. Везде горел тусклый свет, поддерживаемый ветряками. И пусть аккумуляторы еще не успели разрядиться – эти лампочки горели тускло.
Айзек нашел хозяйку этого заведения. Мария была взрослой женщиной, быть может, даже одного возраста с его стариком, но в отличие от Юрия в ее волосах не было седины. Они с Айзеком уложили полусонного старика на кушетку, сняли с него штаны и Мария принялась колдовать над его ногой. Долго ругаясь и обзывая обоих идиотами, она обколола раненую ногу обезболивающим и выгнала Айзека ожидать снаружи, в комнате для гостей. Свет в кабинете зажегся необыкновенно ярко, и юноша вышел.
Сидя в просторном зале для посетителей, он в очередной раз удивлялся, как эти люди умудряются поддерживать тепло на такой площади. Для них топить пещеру та еще морока, а тут места раз в шесть больше, да и много окон, что отдают тепло, и шкур на стенах не висит.
Скамейки, на которых были натянуты кожаные сиденья, поскрипывали от любого движения на них, а на столике, что стоял посреди комнаты, была пара голокнижек, которые Айзек прочитал, побывав тут совсем ребенком. Это место, это поселение, единственное с кем он контактировал, помимо наставника. Сколько он себя помнит – старик таскал его сюда, каждый раз, когда он заболеет, и постоянно ворчал при этом, однако стоило Юрию ступить на территорию – он замолкал. Парень никогда не понимал его молчания, да и не особо расспрашивал, ведь упрямый дед вряд ли бы ответил ему, спроси он прямо. Тем не менее, спустя много времени, Айзек начал чувствовать, что жизнь потихоньку меняется, и, хотя бы это нужно узнать.
Парень сидел, думая, как расспросить старика обо всем, но ему абсолютно ничего не приходило в голову. Несколько часов Айзек провел в полной тишине, в окружении тусклых ламп. Расстегнутая куртка успела просохнуть, а снег на ботинках испарился, не оставив и следа.
– Долго они, – пробормотал парень, разглядывая в сотый раз интерьер в лазарете.
– Думаешь? – ответила ему Мария, стоя в проходе в коридор, ведущий к операционной, – Я минут двадцать так стою, а ты и внимания на меня не обратил. Вот и не хотела отвлекать тебя от размышлений.
– Я совсем ничего о нем не знаю… Почему?
– Ничего себе ты разогнался! Давай-ка сначала я отчитаю тебя за произошедшее, потому что тот идиот уснул от наркоза, и отдуваться за него придется теперь тебе! – Мария спокойной походкой подошла к скамье, на которой сидел юноша, и придвинула соседнюю так, чтобы они стояли почти напротив друг друга. После, немного побродив по залу, она достала две кружки и налила в них отвар кореньев, что таился в термосе, лежавшим на стойке с медицинскими записями. – Вы – два упрямых дебила, извини меня за грубость! Как такое вообще произошло, что ты уговорил этого молчуна прийти сюда за помощью?