Существует широко распространенная точка зрения, что экономический рост сам по себе хорош уже потому, что он автоматически предполагает большее экономическое равенство различных групп общества - чем больше пирог, тем большую часть из него можно уделить бедным, ничего не отнимая при этом у богатых. Действительность, однако, убедительно опровергает эти оптимистические теории. Опыт развитых и развивающихся стран со всей очевидностью доказывает, что рост государственного благосостояния или национального продукта вовсе не является гарантией более равномерного распределения доходов. Совсем наоборот, чаще случается так, что богатые при этом еще больше богатеют, а разрыв между ними и беднейшими слоями населения остается прежним.
И это вполне понятно. Ведь если главной целью национальной политики остается экономический рост, то попытки параллельного решения весьма сложных задач, связанных с более справедливым распределением доходов, наталкиваются на бесчисленные трудности и не приводят, как правило, к ощутимым результатам. Примером тому может служить, в частности, итальянское «чудо» 1950-х - начала 1960-х годов, достигнутое ценой резкого усиления неравенства внутри общества. Это неравенство подстегивало экономический рост и одновременно само возрастало как побочный эффект ускоренных темпов экономического развития. Совершенно противоположная картина складывается тогда, когда равенство становится основной целью социального развития страны: в этом случае экономический рост оказывается подчиненным этой цели, что автоматически приводит к ослаблению стимулов роста ради роста. В Италии же все ошибки и перекосы, допущенные в период бурного расцвета, проявились в полную силу после 1967 года, сведя на нет все это так называемое «экономическое чудо».
Завершая беглое обсуждение этого в высшей степени сложного вопроса соотношения справедливости и роста, хочу заметить, что истинно справедливое общество придает, как правило, гораздо меньше значения нуждам чисто материального характера, ибо вся совокупность господствующих в нем мотивов развития, критериев и стимулов лежит в иной сфере, нежели чистый рост ради роста. И именно по этой самой причине такое общество оказывается одновременно и более здоровым, особенно в нынешних условиях, когда человеческая система стремительно приближается к пределам своего расширения.
В заключение хочу подчеркнуть, что отныне и впредь идея и условия достижения справедливости должны превратиться в одну из основ дальнейшего развития человеческого общества. Ценность этой идеи в том, что она содержит позитивные, творческие элементы. Вместе с тем многие возникающие в связи с этим проблемы относительно новы и мало изучены, поэтому необходимо активизировать научные исследования в той области, подвести под идею достаточно солидную теоретическую базу, обновив и приблизив к современности традиционную концепцию социальной справедливости и проанализировать конкретные пути и принципы ее претворения в жизнь. В этой связи в 1970 году был организован - сперва под эгидой Римского клуба, а затем независимо от него, за счет аргентинского Фонда Барилоче, - новый проект под названием «Альтернативное будущее мира». Целью проекта была подготовка научно аргументированного ответа на вопрос, в состоянии ли человеческая система в своем нынешнем виде гарантировать определенный социальный минимум всему мировому населению. Ответ был в принципе положительный, при условии, что будет существенно изменена вся структура современного общества.
3. О свободе и насилии
Свобода для всех граждан и всех видов сообществ представляет важнейшую основу гуманистического возрождения. Однако даже эта идея допускает сейчас множество самых различных толкований и интерпретаций. Что касается моих личных взглядов, то для меня - в силу особенностей полученного мною воспитания, культурных традиций и жизненного опыта - свобода личности является самой главной из человеческих ценностей. Но моя страстная любовь к свободе во всех ее проявлениях несколько омрачается осознанием того печального факта, что, до тех пор пока общество не достигнет достаточно высокого уровня зрелости и устойчивости, оно будет неизбежно вынуждено так или иначе ограничивать и ущемлять личные свободы.